Он громко обругал по-немецки «неуклюжую желтую обезьяну». Прежде чем выйти на авеню Эдуарда, зашел в какой-то китайский ресторанчик и наскоро поел риса с креветками. Что опять произошло? Каковы размеры провала? Неужели взяли кого-нибудь из членов Центрального Комитета?
Ресторан «Максвелл-хауз» был второй запасной явкой. Была и еще одна — последняя, в Джессвильд-парке, на второй аллее, третья скамья с правой стороны. Но с переменой явки, естественно, откладывался и пленум ЦК. А каждый день промедления таил новые опасности для каждого товарища, пробравшегося в Шанхай для участия в пленуме. Но что же все-таки произошло сегодня, час назад, на углу четвертого перекрестка? И почему его не успели вовремя предупредить? До пленума ему хотелось встретиться с товарищем Юнь Дай-ином, убежденным ленинцем, одним из самых выдающихся руководителей компартии. До контрреволюционного переворота Чан Кай-ши он занимал пост главного политического инспектора военной школы Вампу, а сейчас, неуловимый для сыщиков и полицейских, ведет пропагандистскую деятельность в Чапее и Наньтао, недавних красных бастионах Шанхая.
Неужели это с ним произошла беда?
Утром он встал с тяжелой головой, долго плескался под пронзительно холодным душем, попросил принести в номер крепкого чая и понемногу привел себя в порядок.
Неутомимый ходок, немало побродивший по горам Кавказа и приучивший себя к обязательным прогулкам в Москве, он решил не пользоваться транспортом, хотя, судя по плану Шанхая, который он тщательно изучил, дорога растягивалась на несколько километров.
Перейдя авеню Эдуарда, являвшуюся как бы границей между французской концессией и сеттльментом, он, поплутав немного, вышел по узкой и кривой Рут-Груши на Бабблинг-Велл-род, широкую, как Невский, но гораздо более шумную, и зашагал по ней все дальше на запад. Миновал фешенебельный дансинг «Парамаунт» — в утренние часы зеркальные его окна зашторены тяжелым багровым бархатом. Остался позади и старый китайский монастырь, охваченный высокой каменной стеной, над которой едва поднимались многослойная крыша пагоды и кроны чуть пожелтевших платанов. Улица все более суживалась, сбрасывала с себя парадное одеяние и наконец уперлась в побуревшую от времени кирпичную ограду, за которой начиналось царство мертвых.
Именно здесь, почти приткнувшись к кладбищенской стене, находился маленький ресторанчик «Максвелл-хауз», чем-то приглянувшийся американцам, живущим в Шанхае.
