В восстании участвовали, например, дед Принципа Йово со своим братом Тодо. Тодо даже попал в плен к туркам — его заковали в цепи, но по какой-то причине не казнили, как многих других «бунтовщиков». Может быть, за прежние заслуги перед Османской империей? (Принципы считались одними из лучших пограничников в округе.) Воевал в одном из отрядов повстанцев и отец Гаврилы Принципа Петар. После поражения восстания Йово и Петар тоже бежали в Австрию, но когда Босния и Герцеговина была оккупирована австрийскими войсками, вернулись в свое село.
В Обляе они построили новый дом — старый сгорел во время восстания. Это был типичный дом бедных боснийских крестьян. Его основание выложили из камня, а верхнюю часть стен и крышу возвели из дерева. Окна вместо стекол закрыли бумагой. Дверные проемы в таких домах обычно делали такими низкими, что входящему волей-неволей приходилось кланяться хозяевам. Внутри всегда было холодно, сумрачно и дымно. Полом служила хорошо утоптанная земля, а дым от очага уходил через отверстие в крыше.
Тодо Принцип, освобожденный из плена, снова стал пограничником — только уже на австро-венгерской службе. Илия, дядя будущего убийцы эрцгерцога, служил жандармом. Кстати, до самых выстрелов в Сараеве в семье Принцип существовала традиция — один из мужчин обязательно должен идти в жандармы.
Дед Йово таинственно погиб зимой 1881 года во время охоты на гусей и уток. Поговаривали, что его нарочно застрелил австриец, начальник местной управы, но это были только слухи. Причины и обстоятельства смерти Йово так и остались невыясненными. После его гибели главным в семье стал Петар, или Пепо, как его называли в селе.
В отличие от могучего Йово тридцатилетний Петар, по описаниям современников, был невысоким, худым, добродушным и тихим. Он не пил и не ругался, а в свободное от работы время сажал деревья вдоль дороги из Обляя в столицу местной общины Босанско-Грахово и отличался такой набожностью, что односельчане над ним посмеивались, а иногда и отпускали в его адрес крепкие и не очень приличные крестьянские шутки.
По местным меркам Петар женился очень поздно — в 31 год. Его жена Мария, на 14 лет моложе, была родом из соседнего села Малый Обляй, из богатой семьи Мичич. Все почему-то называли ее Нана. Крупная, энергичная, сильная, уверенная в себе, с громким голосом, она казалась полной противоположностью мужу. К тому же она пела, «как соловей», и была довольно равнодушна к религии.
