Гражданам гарантировались конституционные права, правда, с оговоркой, что в условиях чрезвычайной ситуации они могут быть ограничены или даже отменены. Провинция получила собственные герб и флаг.
Власти достаточно терпимо относились к языкам и религиям новых подданных. Естественно, языком государственного управления стал немецкий, а число имперских чиновников в Боснии всё увеличивалось. Австро-Венгрия вообще считалась одной из самых бюрократических стран Европы (в этом она соперничала с Россией), и количество имперских чиновников, как утверждали, превышало даже численность армии. Так что если в 1878 году в Боснии насчитывалось всего-то 120 турецких «управленцев», то в 1908-м число «государственных менеджеров», представлявших австро-венгерскую монархию, приближалось уже к десяти тысячам. Правда, надо признать, что и дел у них прибавилось. Имперские чиновники были в основном австрийцы, венгры, немцы, чехи, хорваты, поляки.
Православные и мусульмане были недовольны явным покровительством, которое империя оказывала католикам. В Боснию из других частей монархии даже завозили католическое население. Сначала, еще во время режима оккупации, были ликвидированы школы при православных храмах (и обучение на кириллице) и мечетях. Образование получило светский характер. Но потом православные и мусульмане всё же добились права обучать детей соответственно при храмах и мечетях.
Еще со времени оккупации перед имперскими властями довольно остро встал вопрос, как официально называть то население, которое проживает в Боснии и Герцеговине. Особую опасность для Вены и Будапешта представлял панславизм — идеология объединения южных славян угрожала подрыву и развалу «двуединой монархии». Поэтому еще в восьмидесятых годах XIX века министр финансов империи и наместник Боснии (1882–1903) Беньямин фон Каллаи, венгр по национальности и историк по образованию, выдвинул теорию «боснийской идентичности».
Согласно ей, все боснийцы (бошняки) принадлежат к единой нации, говорят на одном, боснийском языке и исповедуют три религии, которые пользуются равными правами. В 1891 году в Сараеве начала выходить газета «Бошняк» — рупор этой идеологии. Впрочем, тогда особого успеха она не имела, и только в 1990-х годах, во время распада социалистической Югославии и начала межнациональных войн на ее территории, идеология «боснийской идентичности» снова была взята на вооружение руководством уже независимой Республики Босния и Герцеговина.
