Но теперь, когда уже, кажется, ничто не могло испугать Делеклюза, судьба ему улыбнулась. На главном острове среди офицеров нашлись тайные республиканцы. Имя Делеклюза оказалось им знакомым. Они помогли ему перебраться на главный остров и получить работу в канцелярии.
Кроме того, он стал давать уроки сыну коммерсанта Франкони, который отнесся к Делеклюзу очень доброжелательно. Вскоре он уже писал матери и сестре о том, как ему повезло. Он смог даже послать им немного денег. Но и без того слабое здоровье Делеклюза резко ухудшилось под влиянием губительного климата. С огромным облегчением он узнал, что закон об амнистии от 16 августа 1859 года позволяет ему вернуться во Францию. В январе 1860 года Делеклюз вступил на французскую землю свободным человеком, свободным, разумеется, в той мере, в какой это возможно в эпоху империи Луи-Бонапарта.
Ему уже за пятьдесят. За плечами целая жизнь, наполненная борьбой, испытаниями, поражениями и страданиями. Последние годы — тюрьма, ссылка — особенно подорвали силы Делеклюза. Его волосы поседели, лицо прорезали морщины, он сильно похудел, а в больших, выразительных глазах затаилась глубокая грусть. Встретившая его действительность реставрированной империи, с ее вызывающей помпезной роскошью, с наглым разгулом разбогатевшей буржуазии, с ее лицемерием и падением нравов, с серостью и застоем общественной жизни, представляется старому республиканцу и революционеру суровым укором.
Но прежде всего надо было жить, поддерживать мать и сестру, с такой радостью встретивших любимого Шарля. Делеклюз ищет источник существования; ведь судьба не наделила его рентой, и он, в отличие от. многих своих преуспевающих сверстников, не нажил себе состояния. Он пытается работать в разных промышленных компаниях, в коммерческих газетах, пишет под псевдонимом в журналах — все ради хлеба насущного. Ему не очень везет, раз уж дело доходит до того, что он закладывает в ломбард свои книги.
Делеклюз много читает. Он описывает свою тюремную и каторжную одиссею. Его рассказ впоследствии превратится в книгу и выйдет в свет под названием «Из Парижа в Кайенну». Лишь эпизодически он возвращается к политической деятельности. Так, в 1864 году на дополнительных выборах в Законодательное собрание выдвигаются кандидатуры рабочих. Это очень заинтересовало Делеклюза, и он участвует в избирательной кампании, поддерживая кандидатуру рабочего Толена. Затем он вступает в спор с журналом «Ревю де Пари», напечатавшим выдумки о республиканцах, высланных в Кайенну. Дело кончается судебным процессом, который Делеклюз проиграл. Понемногу он восстанавливает связи с уцелевшими друзьями. Но все же Делеклюз несколько лет не находит ни сил, ни возможностей для прежней жизни борца, не знавшего передышки. Неужели и он разделит участь тех, кто устал от борьбы и ушел в частную жизнь? Это на него не похоже. Пожалуй, лучше всего о состоянии Делеклюза, его настроениях и планах говорит он сам. В 1865 году в ответ на приглашение Анри Лефора принять участие в праздновании годовщины революции 24 февраля 1848 года он пишет: «Признаюсь вам, что я не расположен праздновать годовщину февраля, которая делает для меня такой неприятной окружающую действительность и так сильно напоминает о падении нашей партии. О великих временах революционной истории уместно вспоминать после победы. Тогда свободные руки могут аплодировать празднику свободы. Но сегодня, когда нас подавляет стыд, я не чувствую в себе сил вернуться к воспоминаниям, которые нас обвиняют… Я сохраняю искреннюю привязанность к прежним чувствам и убеждениям, но я не моту следовать за нашими друзьями, которые так легко воспринимают прошлое и настоящее. Мне кажется, что в нашу злосчастную эпоху прострации чувство горечи и беспомощности лучше переживать молчаливо в своем сознании.
