Д. Гранин. Прекрасная Ута
«Я узнал, что такое земля, только на войне, солдатом. Надо было копать и копать, зарываться в щели, в окопы. Требовали «полного профиля», чтобы почти в рост, чтобы ходить в окопе, не пригибаясь. Летом еще ничего, а зимой как ее, мерзлую, копать? Лом не берет. Земля — то песок, то суглинок, то корнями переплетенная. Болотистая, через пол метра вода выступает. Копать землянки, укрытия для танков, для орудий, брустверы. Проклинаешь, материшь ее, а она единственная защитница от пулеметов, от снайперов, от артобстрела. Всю войну с ней, она на всех фронтах с нами, и в Германии она же, такая же… Сколько перекопали ее. А еще копали для могил. В начале лета 1942 года снег сошел, землю пригрело, и дали знать себя трупы на нейтралке. Те, что остались от зимних боев. Они оттаяли, и наши, и немцы, вонь от них тошното-сладкая одинаковой была. Приказано было хоронить всех без разбора в одну траншею, да уже и не разобрать было, кто лежит. Пугали нас эпидемиями, скорее прикопать всех. Единственный толк был, что начальство перестало посещать передок в тот месяц».
Д. Гранин. Причуды моей памяти
«Первых двух немцев я убил, можно считать, непроизвольно. В этом не было ничего героического. Перед тем я только-только раздобыл ППШ и с автоматом чувствовал себя гораздо увереннее, чем с винтовкой-трехлинейкой. Когда в очередной раз поступил приказ к отступлению, мне велели сбегать в землянку командира батальона, проверить, не остался ли кто там, и сообщить, в каком направлении движется часть. Я рванул по окопу и увидел двух немцев, которые стояли, склонившись над входом в блиндаж комбата. Головы они засунули внутрь, а задницы выставили наружу. Уж не знаю, что они там разглядывали, кого искали. Я не стал вникать и разбираться. Словно фотовспышка в мозгу сработала, мгновенно передернул автомат и выпустил весь диск в торчащие задницы. После чего развернулся и в ужасе бросился бежать куда глаза глядят. До сих пор не могу объяснить, зачем мчался сломя голову и почему… Потом мне не раз приходилось убивать, но тех первых своих немцев я запомнил навсегда. Хотя даже лиц их не видел».
Из беседы Д. Гранина с А. Ванденко (Итоги. 2010. № 18)
«Появляется недавно про меня информация, что на самом деле я был в ополчении не рядовым, а политруком. И в том, и в другом случае ничего позорного нет. Но человек, который это написал, не знает, что такое было народное ополчение. Мы пошли в него прямо с завода (после окончания в 1940-м Политехнического института Даниил Герман работал на Кировском заводе. —
