Виктор видел бриллианты лишь мельком, несколько секунд до того момента, как получил удар шкатулкой по голове. Но и этих секунд ему хватило, чтобы поразиться величине камней. Сейчас, вспоминая их, он пытался представить, сколько они могут стоить. Получалась совершенно чудовищная цифра. Конечно, Марину должны убить! Она ввязалась в слишком опасное дело, чтобы выйти из него живой!
Вспомнились ему и минуты их близости. Чувствуя, как в нём снова разгорается желание, Виктор застонал от сознания того, что эти минуты больше не повторятся. Её убьют, а он бессилен помочь ей. Впрочем, почему бессилен? Можно позвонить в милицию. Хотя Марину это вряд ли спасёт. Слишком много времени упущено. Возможно, сейчас, в этот самый момент, её убивают где-нибудь в лесу…
— Этого не может быть, — весь в холодном поту, пробормотал он.
В волнении он прошёлся по тёмным комнатам. Сам не заметив как, оказался в гостиной. Включил свет. На глаза ему попался радиоприёмник, и тут его осенило. Перед самым приездом Марины отец рассказывал ему, что любит посидеть возле приёмника с наушниками, послушать чужие радиотелефонные разговоры и донесения милицейских патрулей. По его словам, это захватывало больше, чем какая-нибудь телевизионная «мыльная опера». Виктор уселся перед приёмником и надел наушники. Щёлкнул тумблером на панели. Наклонился к микрофону.
— Внимание, всем постам, — заговорил он, стараясь подражать сухому милицейскому тону. — Срочно принять меры к задержанию легковой автомашины марки «Опель» тёмно-вишнёвого цвета. Повторяю: «Опель» тёмно-вишнёвого цвета! Номер начинается на двадцать семь. В машине два особо опасных рецидивиста, одеты в чёрную униформу сотрудников охранного предприятия. Преступники вооружены…
Голос Виктора звучал в портативных рациях всех окрестных стражей порядка.
— С ними может находиться захваченная ими женщина. Преступники следуют по Каширскому шоссе или прилегающим дорогам…
— Сдаётся мне, что на фазенду мы уже не вернёмся, — сказал Гордейчук, оглядываясь на отставший «Мерседес».
— Точно, теперь возвращаться нельзя, — согласился Панин. — Нас будут поджидать эти хмыри. Я ведь как чуял, что у этой сучки есть сообщники.
Гордейчук ткнул Марину стволом пистолета:
— Кто такие?
— Они… ж-ждали меня, — пробормотала она, запинаясь.
— Кто такие, тебя спрашивают!
— Я не знаю их фамилий. Они должны были встретить меня и сопровождать до Москвы.
— Брюлики для них увела?
Она кивнула. В её сумочке затренькал мобильник.
