Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века | страница 34
Документы из вятского архива рисуют выразительные картинки уездной жизни: скучноватый быт, пришибленность местных жителей, трудности с получением квалифицированной медицинской помощи. На таковом блёклом фоне выходки драчливого коллежского асессора (а чин это был немалый, приравненный к майорскому!) прямо-таки сверкали.
Считается, что Павел I, начиная своё правление, стал отпускать из тюрем и ссылок тех, кто был наказан Екатериной II, но на картёжных «академиков» и прочих мошенников его милости не распространялись. Однако хворому и смирному Роштейну вернуться позволили, а буйный Иевлев так всё и оставался в вятской ссылке.
Спустя четыре десятилетия, в правление внука Екатерины Николая I вышла апологетическая книжка разных историй об императрице. Оказывается, её отношение к заядлым игрокам и шулерам было человеколюбивым и справедливейшим:
Павел Федотов. Игроки. 1 852
Виктор Васнецов. Преферанс. 1 879
«Екатерина из сострадания к тем нещастным людям, которые, вдавшись в разные азартные игры, лишали и себя, и все семейство свое, может быть, последнего куска хлеба, издала строгие Указы, запрещающие азартные игры. Она говорила: эти люди никогда не могут быть полезными членами общества; потому что привыкли к праздной и роскошной жизни. Они хотят всю жизнь свою провести в этой пагубной игре, и таким образом лишая себя всего своего имения и ни сколько об этом не заботясь, делают нещастными и других, которых они обманывают и вовлекают в игру!
И однакож милосердие Екатерины и здесь смягчало участь преступников. Вместо наказания, которое они заслуживали, Она приказывала по нескольку времени держать их в тюрьме, под крепким караулом, лишая таким образом их возможности предаваться пагубной страсти к игре. Они любили праздную жизнь, говорила Она при сем случае.
Но самое высокое милосердие вместе с истинной любовью к Своим подданным видно из Ея приказа, который Она писала к Главнокомандовавшему в Москве, узнавши, что там завелись карточные игроки. Иностранцев, писала Она, высылайте за границу, а своих унимайте; а если нужно будет, то пришлите ко Мне имянной список их: Я велю публиковать об них в газетах, чтобы всякой мог их остерегаться, зная ремесло их» (курсив составителя. – В.К.)[139].
Велела, мол, «унимать». А если и приказывала отправить в тюрьму, то лишь на «несколько времени». О конфискациях имущества и ссылке самих игроков в отдалённые уездные города вспоминать было как-то неловко.
