Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века | страница 29

Далее оказалось, что животные, которые завелись у неё в утробе, – бесы. У Палагеи открылась способность вещания не своим голосом. К ней стали отовсюду приходить люди, которым голос давал предсказания, и они платили семейству Палагеи деньгами и съестным. Она вместе с домашними приехала из своего починка в город Вятку. И только в 1853 году, после вмешательства самого губернатора, кликушу наказали за ложный донос на Коробейникова: прописали ей розог и водворили по месту жительства.

Вынос покойника. Вятка

Началось-то всё с того, что немолодая по тогдашним меркам девушка заподозрила: женатый сосед её вожделел. Почувствовала она ту самую тоску, которую наводили колдовскими манипуляциями, когда хотели кого-либо к себе приворожить. Тоска была ощутима как тяжкая болезнь и проявилась подобно отравлению. В конце концов, стала Палагея кликушествовать.

Значит, снадобье, отравлявшее человека, могло-таки вызывать «тоску» – состояние, которое считалось первейшим признаком любовного приворота. Не для того ли Мавра применила сильнодействующий порошок из чемерицы – целебного и ядовитого растения, хорошо знакомого людям XVIII века?

В Центральном государственном архиве Кировской области (ЦГАКО) хранится архивное дело из фонда канцелярии вятского губернатора с заголовком: «Дело о карточных академиках». В нём собраны официальные бумаги за 1797–1798 годы. Как только дело было закончено, канцелярские служители дали ему столь интригующее заглавие[119].

В самих архивных бумагах выражение «карточные академики» ни разу не встречается. Похоже, оно было неофициальным – современники знали, что так именовалась шайка московских шулеров, разоблачённых и подвергнутых наказанию в 1795 году. Об этих людях многие слышали, их многие запомнили: например, о них вкратце писал публицист и учёный В.А. Гольцев в своей книге о законах и нравах в XVIII веке