Приняв крещение и познав в полной мере божественную истину, Иустин стал так же ревностно распространять ее, как раньше усердно ее искал. С проповедью христианства он был в Египте, в Малой Азии и дважды в Риме, где, по свидетельству Евсевия и Фотия, основал богословскую школу. Для большего успеха проповеди он и по переходе в христианство не снимал своего философского плаща, который, с одной стороны, привлекал к нему, как к философу, больше слушателей и придавал более авторитета его словам, а с другой, – давал знать, что он последователь философии, только не языческой, изобилующей заблуждениями, а христианской, истинной.
Стремясь распространять христианское учение между людьми разных национальностей и различных религиозных убеждений, он в то же время являлся и ревностным защитником ненавидимых и гонимых христиан, устно и письменно доказывая несправедливость такого отношения к ним.
Смелый проповедник и защитник христианства, говоривший во всеуслышание, не стесняясь тем, что между слушателями могли бы люди, враждебно настроенные против христианства, за свою святую ревность по вере поплатился жизнью. В Риме он был представлен на суд префекта Рустика, твердо исповедал перед ним свою веру во Христа, отказался принести жертву богам и за это был приговорен к смерти (приблизительно в 166 г. в царствование Марка Аврелия). Церковь дала ему название мученика и причислила к лику святых.
Лучшими и бесспорными памятниками апологетической деятельности св. Иустина являются две его апологии (большая и малая) против язычников и «Разговор с Трифоном иудеем», апологетико-полемический трактат против иудеев.
Первая апология св. Иустина написана по поводу гонений, бывших в царствование Антонина Благочестивого (138–161 г.) и адресована самому императору, его сыну Марку Аврелию, священному сенату и всему народу римскому, как ходатайство «за людей из всех народов несправедливо ненавидимых и гонимых» (гл. 1).
«Вы называетесь благочестивыми и философами, – говорит св. Иустин императору и его сыну, – и слывете везде блюстителями правды и любителями наук: теперь окажется, таковы ли вы на самом деле (гл. 2). Наша обязанность – представить на рассмотрение всех наше учение и жизнь, а ваше дело – выслушать нас и явиться добрыми судьями» (гл. 3).
Как добрым судьям, Иустин указывает им, что несправедливо судить и наказывать христиан за то только, что они называются христианами, как это практиковалось в римских судах со времени известного указа Траяна Плинию Младшему. «Одно имя, – говорит Иустин, – не может представлять разумного основания ни для похвалы, ни для наказания, если из самых дел не откроется что-либо похвальное или дурное. Нас обвиняют в том, что мы христиане. Если кто из обвиняемых отречется и скажет только, что он не христианин, то вы его отпускаете, как бы уже не имея никакого доказательства его виновности; если же кто объявит себя христианином, то наказываете его за одно признание, тогда как надлежало бы исследовать жизнь и того, кто объявил себя христианином, и того, кто отрекся, чтобы из самых дел оказалось, каков тот и другой» (гл. 4). «Мы просим, – говорит он в другом месте, – чтобы те, на кого вам доносят, были судимы по делам их, дабы оказавшийся виновным подвергался наказанию, как преступник, а не как христианин; если же кто окажется невинным, пусть освобождается, как христианин, не сделавший ничего худого» (гл. 7).
