Колония впитала их вместе со снаряжением и оружием как губка впитывает воду, и через минуту уже ничего не напоминало о вреде торопливости, кроме медленно вминаемого в штабель остова грузовика.
Питались инопланетные муравьи только живой органикой, а, например, деревяшки, металл и пластик падали в нижнюю часть колонии, где и лежали пока не наступала зима, когда жители посёлка подловив морозный день, шли к пятну, и аккуратно проделав дыру в сплошном месиве чужих существ, добирались до всего того что не сумела сожрать колония.
Металл, и дерево сжатые чудовищным давлением и часто перемешанные друг с другом очень ценились на стихийном рынке возле первого контрольного пункта, где поселковые продавали всякий неопасный хабар, но добывать их можно было только зимой, в самые холода, когда колония уходила в глубокую спячку.
Виктор ещё немного понаблюдал за пришлыми, и увидев, как они свернули на дорогу к Дзержинску, отключил трансляцию, и дал команду дронам на возврат.
Через пять часов, его спутница должна была очнуться, и Виктор, включив маленькую горелку принялся за готовку, так как аппетит после желтухи был зверский.
Проснулась она в таком виде, что краше в гроб кладут, и сразу же метнулась из пещеры, наружу, и её долго и мучительно рвало, до тех пор, пока не пошла тёмно-коричневая желчь.
Виктор тоже вышел, и дождавшись пока пройдут спазмы, взял женщину на руки, и донёс к ручью, где умыл, дал попить и после так же на руках внёс обратно, устроив на топчане в полу лежачем положении, и всунул в руки тарелку.
— Ешь.
— Не могу.
— Нужно. — Виктор покачал головой. — Через не могу, не хочу и прочее. Ешь. Я туда травок набросал. Через час будешь как штык от мосинки. Тонкая, звонкая и готовая на все сто.
— Тоже инопланетное что-то? — Прошамкала с набитым ртом спутница.
— На этот раз насквозь наше. — Виктор усмехнулся. — На огненный перец торгаш один меняет, всякие травки с Тибета и Алтая. Ну а наши тётки наловчились это дело смешивать и расфасовывать в пакетики. Так что берёшь пакетик для каши, или для супа, вкидываешь в котёл, и голова не болит.
В путь двинулись поздно вечером, когда их преследователи остановились лагерем у самого края города. Включив ноктовизор в шлеме, Виктор уверенно вёл машину по просёлку, остановившись лишь у ворот машинно-тракторной станции. Когда люди побежали из Дзержинска, отсюда уехало всё что могло двигаться своим ходом, включая трактора и бульдозеры, и оставив то, что не могло перемещаться даже на прицепе.
