— Ксюша, тебе нервничать…
— Да пошёл ты… я сама знаю, когда мне нервничать, а когда нет. Чапаева, марш на выход! — указав Женьке направление движения чехлом свадебного платья, взвизгнула моя невеста на сносях.
— Ну, что ж ты в самом-то деле…
— Мамочка, пожалуйста, не кричи на папу. Это я во всём виновата! — встав в дверях и раскинув ручки, запричитала, капая слезами на крутящихся под ногами животных, разрыдавшаяся вдруг Женька.
— Здрасьте! Ты-то чего тут мне устраиваешь? — двигая ногой к выходу чемодан на колёсиках, удивилась разъярённая мамаша.
— Папа мне говорил, что свадебное платье перед свадьбой жениху показывать нельзя, что примета есть такая, а я, дурочка несчастная, показала-а-а-а! — рыдал ребёнок, искренне веря в предрассудки.
— Правда, что ли? — теперь уже глядя на меня испепеляющим взглядом, спросила Ксюша.
— Да одним глазом… я и рассмотреть-то толком не успел. Но красивое… точно красивое, — пытаясь заглянуть в глаза любимой женщины, честно врал я.
— Красивое? — неожиданно встрепенулся мой зарёванный ненаглядный ангел. — Ну, так я его тёте Фире отдам.
— Да как… — растопырив руки, показывая объёмы тёти Фиры, пытался урезонить я свою невесту.
— А пусть себе занавески на окна новые пошьёт. Женька, за мной, я сказала!
— Мама, а как же ребята? — обнимая взъерошенных Боцмана и Тимошку, всхлипнула дочка.
— Ребята с нами пойдут. Они у него тут с голоду окочурятся, пока его величество будет по командировкам разъезжать.
Последнее предложение Ксюша злорадно прокричала уже стоя в подъезде напротив двери моей соседки Фиры Самойловны Петровой (по мужу). Я слышал, как этажом выше хлопнула дверь, а где-то внизу по бетону лестничной площадки зашаркали комнатные тапочки. Народ в подъезде жил чуткий и жадный до чужих истерик, ссор и скандалов. Нажать на звонок Ксюша не успела… Дверь широко распахнулась, и квартира № 54 щедро выдохнула в подъезд порцию ароматного, подогретого горячей духовкой воздуха.
— Тёть Фир, пустишь? — уткнувшись в большую тёплую грудь Фиры Самойловны зарёванным набухшим носом, спросила Ксюша.
— Всех? — подозрительно посмотрев на меня, спросила соседка.
— Нет… этот в командировку завтра уезжае-е-ет, — рыдала уже в голос Ксюшка.
— Ну и ладно… а я только пирожки из духовки вытащила, — забирая у Ксюши из рук чемодан, игнорируя единственную в предложении букву «р», громко сказала тётя Фира. И эхо подъезда разнесло эту новость с первого по девятый этаж.
— А с чем, баба Фирочка? — наехав мне на ногу колесом розового чемодана, спросила Женька. — Ребята… ребята, ко мне!
