Я ухмыляюсь.
– По одной за раз, идет?
– Я не для того ловушки покупал.
– Знаю. Ты наверняка хотел их всех переловить, отвезти подальше, выпустить на каком-нибудь фермерском поле, а потом мы бы сидели тут и делали ставки – которая первая вернется.
Дед качает головой.
– Иди-ка убираться, умник.
– У меня врач сегодня.
– Я помню. Но ты еще вполне успеешь поработать.
Пожав плечами, отправляюсь в гостиную. Водружаю посреди комнаты картонные коробки, достаю скотч, вытаскиваю мусорный бак и принимаюсь разгребать залежи.
Кошка наблюдает. Глаза у нее светятся.
Выкидываю проспекты с рекламой амулетов, облысевшую меховую муфту, разваливающиеся книжки в бумажных обложках. Те, что выглядят сносно, ставлю обратно на полки, некоторые откладываю почитать. Следом в мусорный бак летят кожаные перчатки. Их целая корзина накопилась, некоторые слиплись между собой, наверное, из-за того что лежали рядом с батареей.
Все выкидываю и выкидываю, а хлама не убавляется. Бесконечные кучи вещей, невозможно даже понять – где уже убирался, а где нет. Десятки мятых полиэтиленовых пакетов, в одном – пара сережек и чек, в других всевозможные одежки или остатки сэндвичей. Отвертки, разные винтики и шпунтики, мой табель за пятый класс, вагоны от игрушечного поезда, пачки наклеек «оплачено», сувениры-магнитики из Огайо, три вазы с засохшими цветами и один кувшин, набитый цветами пластиковыми, картонная коробка со сломанными украшениями, древний радиоприемник, покрытый черной липкой дрянью.
Из-под пыльной сушилки выскальзывает шкатулка с фотографиями. Черно-белые, настоящий пин-ап[3]. На женщине короткие тонкие перчатки, старомодный корсет и черные трусики. Прическа как у Бетти Пейдж[4]. Она стоит на коленях и кому-то улыбается. Наверное, фотографу. На одном снимке видны его пальцы – дорогое обручальное кольцо поверх черной перчатки. Женщину я узнаю.
Мама хорошо получилась.
Как-то она предложила мне съездить полакомиться лимонадом с вишневым сиропом. Только мне одному. Именно в тот жаркий летний день раскрылся мой преступный талант. Помню, машина нагрелась от солнца, кожаные сиденья чуть жгли голые ноги. Язык покраснел от сиропа. Мы заехали на заправку, а потом развернулись – наверное, чтобы подкачать шины.
– Видишь тот дом? – мама показала на ранчо с черными ставнями. – Найди окно сзади, там лестница есть. Пролезь внутрь и возьми со стола коричневый конверт.
Наверное, я долго пялился на нее в недоумении.
– Ну, Кассель, это просто игра такая. Надо успеть как можно быстрее, я засеку время. Давай сюда лимонад.
