На ней были джинсы и джинсовая рубашка, подчеркивающая ее фигуру; формы ее были слишком развиты для шестнадцати лет. Все та же прическа афро, широкая улыбка - нечто большее, чем просто растянутые губы.
- Привет, Джоби.
Ее глаза не казались ему такими проницательными, как он представлял; может быть, это было всего лишь его воображение. Конечно же, просто совесть его искала козла отпущения. Ты же на самом деле не думал, что я на такое способна, не правда ли, Джоби? Нет, конечно нет.
- Привет, Салли Энн. - Его голос не задрожал, как он опасался. На смену напряжению пришло облегчение. - Может быть, зайдешь?
Она кивнула, прошла мимо него в дом. Он проследил за ней взглядом, заметил, как она покачивает бедрами при ходьбе, каждое движение такое естественное, такое прекрасное. У него застучало в висках... точно так же, как в тот день, когда... Я не должен об этом думать, хотя это останется в моей памяти навсегда.
- А у тебя тут уютно, Джоби. - Просто чтобы что-то сказать, вероятно, это единственный комплимент, который она смогла придумать. Здесь не было уютно, а было сыро и мрачно, даже несмотря на огонь, потрескивающий в камине: зеленые ветки шипели, протестуя против сожжения.
- Я тут немного прибрал, - сказал он. - Но здесь еще много работы.
- Элли тебе помог. - Это было утверждение, произнесенное почти вызывающе, чтобы он попробовал опровергнуть ее слова. Соври мне, если посмеешь, Джоби, потому что я всегда знаю, говоришь ты правду или нет. Она внимательно наблюдала за ним.
- Да. - Он переминался с ноги на ногу, нижняя губа у него слегка дрожала. - Он зашел и предложил помочь. - Проклятье, да не обязан я ей давать отчет. Нет, обязан.
- Вот прилипала! - в голосе ее послышалась резкость, но почти сразу же исчезла. - Я бы не пришла, но... может быть, мы лучше не будем говорить об этом, Джоби.
- Не возражаю. - Он возражал, но если она захочет об этом говорить, она это сделает; все хотели это обсуждать.
- Я хочу помочь тебе забыть это. - Голос ее звучал мелодично, и на миг Джоби почти поверил, что сможет выбросить случившееся из головы. Но нет, это не возможно, все останется с ним до конца жизни.
- Я не могу. - Глаза его наполнились слезами, он видел ее сквозь их пелену, эту зеленоглазую нимфу, берущую его в плен, глядящую на него из глубины лесного пруда. - Это моя мать во всем виновата.
- Она на самом деле была ведьмой, как люди говорят?
- Да. По крайней мере, я так думаю. Она напускала чары, сюда приходили всякие незнакомые люди, у них были сборища на чердаке. Меня это все до смерти пугало. Я залезал под одеяло с головой, но все равно слышал их голоса. Их бормотание, шепот. Монотонные заклинания матери. Но я не мог разобрать слов. Я знаю, что она была нехорошая, потому что с людьми, которые ее сердили, случались несчастья.
