Но что такое мог знать гвардеец, чтобы заставить моего лейб-кампанца нарушить присягу?!
Что-то очень страшное, шантаж?
Возможно, и на деньги польстился – но тут предложить надо чудовищно много, причем дать достоверные гарантии, что таковые суммы будут выплачены! Так что денежки отходят как вариант, как бы их не хотелось, но так рисковать капрал лейб-кампании не стал, быстрей бы ко мне, поильцу и кормильцу, с доносом прибежал.
Иван Антонович хмыкнул – дело становилось крайне интересным. В нем нельзя было найти четкий мотив у капрала. Как не крути – но Миронову было абсолютно невыгодно быть соучастником в покушении. И, наоборот – за сдачу гвардейца и предотвращение покушения можно ожидать всяческих милостей! Отсутствие выраженного мотива о многом говорит, ведь не психопат же беглец?!
– Нужно узнать, не встречались ли они прежде, Лавров и Миронов, и где? Опросить всех лейб-кампанцев, но бережно, кнутом не пугая – видели ли они странности за оным капралом? Пока вижу только один вариант – а не связано ли все с попыткой покойного Мировича освободить меня из узилища?! Теплее, теплее…
Иван Антонович почувствовал, как его начинает разбирать любопытство. Такой клубок начать распутывать с мелочи, прекрасно зная, что через несколько часов Лавров на дыбе начнет петь. Но хотелось проверить свои собственные варианты.
– Узнай – как формировали караулы в крепости? И как часто Мирович выступал в них вместе с Мироновым? Кто направлял туда подпоручика, а кто капрала? Отправь фурьера в полк. Должна быть какая-то взаимосвязь – чувствую, что не так-то прост был Василий Яковлевич, тухлятиной несет от такого освобождения! Копать надо хорошо, чтоб вопросов о сорняках не осталось. И лови Миронова – кавалерия под рукой есть! Объяви о награде – тысяча рублей тому, кто его живьем захватит! А за мертвого кнут отведает, а не награду получит! Живьем брать, демона! Ты все понял?
– Да, государь!
– Тогда иди, и пыточную свою готовь. Сам смотреть буду и вопросы задавать гвардейцу! Иди!
Отправив Горезина за дверь, Иван Антонович прошелся по кабинету, размышляя о нелегкой доле своей:
«Кому сказать кто я на самом деле – не поверят! Даже Маша, хотя меня любит безумно! Жил пенсионер Иван Антонович Никритин тихо-мирно, советской закалки, так сказать, коммунист и бывший следователь УВД. Книжку начал писать про убиенного в 1764 году императора Иоанна Антоновича, «безымянного узника» Шлиссельбургской крепости… И тихо умер на экскурсии в оной цитадели от банального очередного инфаркта во время эпидемии корона-вируса.
