Через минуту кабинет оказался пустой, а не успела закончиться вторая, как в бывшем дворце грозной царице Анны Иоанновны наступила полнейшая тишина.
– Интересно девки пляшут, по четыре штуки вряд, – пробормотал Иван Антонович, посмотрел на коленях стоявшего перед ним Горезина. Затем перевел взгляд на открывшуюся дверь – зашел лейб-медик, и тут же принялся хлопотать над обрубком пальца. Через несколько минут перевязка закончилась, и врач радостно вздохнул:
– Рана неопасная, государь, вы вовремя рукою прикрылись, и клинок ниже пошел. И могло быть опасно, – тут врач уткнулся взглядом вниз расстегнутого камзола. Иван Антонович наклонился, посмотрел и обомлел – на узких штанах, там, где в нормальных брюках должна быть ширинка, зияла прореха. Пойди острая сталь чуть ниже, не попади в кисть, которой он прикрыл живот, то попала бы в мочевой пузырь или низ живота – а при нынешней медицине это практически стопроцентная смерть, тем более он успел хорошо позавтракать и напиться.
«Но и тут мало приятного – куда же он тварь попал бы?»
Быстро сунув пальцы в прореху, Никритин замер – стилет мог поразить, так сказать только «внешние органы», он, наверное, выжил после покушения. Однако, нож оставил бы ему на выбор две печальные и жутковатые перспективы – либо стать кастратом, или евнухом.
«Это что же такое получается?! В историю я могу войти как Иоанн Беспалый?! Но если бы ножик в письку попал? Это же какое прозвище бы мне дали… Фу, совсем некрасивое, здесь «орган» именуют «уд»! Удилище и удочка с той же оперы! Не эстетичная кликуха выходит, как в том анекдоте про индейца, которому имя дали!»
Иван Антонович вытер холодный пот, вспомнив первую ночь, по-настоящему жаркую, что случилась сегодня. И мгновенно озверел, чего в этом времени с ним не случалось, все же советский в прошлом человек. А тут прямо серпом по извечному месту?!
«Лишить молодого 24-х летнего императора возможности жить полнокровной жизнью, любить и быть любимым, ощутить себя отцом и дать державе наследника престола?!
Всех найду и прикажу евнухами с кастратами сделать! Чтоб такие поганцы больше не размножались!
Все, ребята, раз такие игры со мною пошли, я не по вашим правилам играть начну, а Петра Великого вспомню – Преображенский приказ нужен и князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский, чтоб всю аристократию оторопь пробрала до самых кишок.
Чтоб смотрели и тихо гадили в штаны!
Нельзя мне гуманизм проявлять – не поймут, сочтут за слабость и убьют любым способом. Казни нужны – вот под это дело мы гвардейцев немного и «спишем». Но вот этому гаду, что стилетом в меня потыкать решил, нужно особенно лютую казнь придумать. Ладно, время много, измыслю что-нибудь для всех заговорщиков жутко устрашающее!»
