– А как удирать будем, Григорий, ты так и ничего не сказал мне. Если через Перекоп не пройти?
– Морем! На «чайках» я не раз хаживал, да на стругах. Так что лодку или украдем, или у греков отберем. Лишь бы весла с парусом были, и доплывем до устья Днепра али Дона. А там рукой подать…
«В мое время жалкие остатки былого, а тут руками рабов циклопическое сооружение возвели, «великую татарскую стену», блин! Теперь понятно, почему это разбойничье гнездо до сих пор не придавили – поди, ворвись сюда с войском, когда тут такого нагородили. Потому и Перекопом назвали, что все тут перекопали».
Поперек перешейка был проложен циклопический ров в сорок метров шириной и десять глубиной, а длинной в восемь километров. Сухую каменистую крымскую землю насыпали по краю в виде вала – в результате чего высота земляной стены достигла почти двадцати метров. Если снизу смотреть, от дна рва, то сооружение в обычный девятиэтажный дом будет, никак не меньше – подбородок задирать придется.
Устрашающее зрелище!
– А вон видишь башни, Юрий? За предместьем, то есть «Малым городом», сама крепость Ор-Капу, как турки именуют, или Ор-Капи по-татарски, что означает «ворота во рву». Действительно – на север выходят одни ворота с подъемным мостом, а вот с юга ворот несколько, да и укрепления цитадели, где расположен «Средний город» не столь высокие и внушительные, но брать я бы не рискнул. А «Большой город» вообще одним только рвом окружен, да и зачем – татары ведь на свою крепость нападать не станут с тыльной части, а с севера попробуй еще подойди.
Казак мотнул головой, ощерился, видимо припоминая события давно минувших дней. Глаза его нехорошо блеснули, на секунду прорвалась ненависть, но Григорий тут же напустил на себя прежнюю личину. Так что не знай это Юрий, принял бы его за обычного богомольца – сгорбившегося от пережитых лет, тупого и покорного.
– От моря защищает еще одна крепость, ее называют Ферх-Кермен, то есть «город радости». Глумятся магометане – для рабов тут такую «радость» устроили, хоть святых выноси за порог. Слезами горькими несчастных вся земля здешняя пропитана, оттого и вода в колодцах солоноватая! Пьешь ее, а она горчит, так что вчера мы последний раз хорошо пили. Вечером нас хорошо накормили, чтобы мы выглядели в глазах торговцев здоровыми и крепкими, и цену поднять на пару акче. Но как вступим за Перекоп – то прошлый раз вспоминать будем как пиршество.
Юрия такое открытие не обрадовало – если считать пиром одну единственную сухую лепешку и обглоданные татарами кости, то от обычной пищи, которой будут кормить невольников, они вскоре помрут голодной смертью от непосильной работы.
