Когда уверен, что есть запас годных текстов или авторов, в итоге не найдётся ни того, ни другого.
Прежде Алексей с дефицитом произведений не сталкивался. В бульварном еженедельнике можно было открыть папку с лежаком и подобрать материал для любой рубрики. С самотёчными романами, пусть даже глянувшимися вначале, при ближайшем рассмотрении дело пошло со скрипом. Астролягов копался в папках «Насущный самотёк» и «Перспективный самотёк», но безрезультатно. Обещанная Матвееву высококачественная проза куда-то рассосалась. На поверку криминальные драмы оказались слабыми и не выдерживали максималистских запросов ретивого редактора. У него слезились глаза, шевелились волосы и опускались руки. Вдобавок, закончилось время, отпущенное трудолюбивым Плоткиным. Алексею пришлось взяться за книгоиздание, чтобы соблюдать график выпуска новинок. Это ещё сократило возможность отсеивать шедевры.
Серая жизнь после фрилансерского безделья расцвела яркими красками производственной рутины.
— Вот издательский план отдела и твои авторы в нём, — Игорь положил на стол распечатку, пестрящую оранжевыми линиями вырвиглазного маркера, и ткнул пальцем в верхнюю строчку. — Вот роман первый по степени готовности. Вёрстка готова, эскиз обложки художник давно принёс. Всё лежит, ждёт тебя. Принимайся за дело.
Астролягов таращился в бумажку, читая отмеченное и не понимая написанного. У него не хватило сил молчать.
— Четыре книги в месяц, — вырвался из груди стон.
— По книге в неделю, — Игорь стоял над ним как доброжелательный цербер над заблудшей душой, в Аид идти не стремящейся, готовый до конца проводить в самые бездны. — В этом месяце тебе придётся делать по две в неделю, чтобы наверстать упущенное. Ничего страшного, о типографии я с Матвеевым договорился, а почти всё за тебя Плотников сделал. На них ты потренируешься. Бонусом идёт хорошая примета — начинаешь с топового автора. Желаю вывести в топ и других. Удачи твоему проекту!
Только сейчас Астролягов просёк, что в верхней строке отмечен А.Р.Манiакъ «Нищий и мёртвый».
Под псевдонимом «А.Р.Манiакъ» писал знаменитый переводчик с итальянского и прославленный историческими романами о дореволюционной России литературовед Гурам Вахтангович Черкезишвили из рода самых настоящих грузинских князей, осевших в Санкт-Петербурге со времён, когда он был столицей.
