Янгос познакомился с дядей Костасом недавно и ничего не слышал о его прошлом — грузчики держались обычно от Янгоса в стороне и ничего ему не рассказывали. Если бы Янгос знал, что дядя Костас был прежде убежденпым коммунистом, он бы наверняка не проговорился ему.
В душе каждого человека, и особенно бедного грузчика, тлеет искорка, мечта о жизни, не выпавшей ему на долю, о доме, которого он не построил, о грузовичке, разрешение на который ему не удалось приобрести. И от малейшего дуновения ветра искорка эта разгорается, и вновь оживает прошлое.
Дядя Костас дошел до магазина электротоваров. Хозяин, увидев, как он поспешно распахнул стеклянные двери, отрицательно покачал головой, давая понять, что сегодня его услуги не требуются. Но дядя Костас махнул ему рукой — он, мол, пришел не для этого — и поспешил за перегородку, где сидела госпожа Сула, служившая в магазине бухгалтером.
Госпожу Сулу удивил его неожиданный приход. Может быть, потому, что от него разило вином. Дядя Костас попросил ее выйти на минутку, чтобы поговорить по срочному делу. На улице, убедившись, что никто из прохожих не может его услышать, он сказал:
— Сюда должен приехать какой-то человек по имени Зет. Пусть его получше оберегают, а то ему расставили тут опасную ловушку.
— А как ты об этом узнал? — спросила госпожа Сула.
— Люди толковали между собой, а я случайно услыхал. Не говорите никому, от кого вы это узнали, потому что меня запугивали, сказали, если что-нибудь выплывет наружу, то, значит, я проболтался.
— Кто они такие? Где это было? Кто тебя запугивал?
— Больше ничего не могу открыть вам, госпожа Сула. Поймите и меня, несчастного. Я тут ввязался в одно дело, строю для себя незаконно домишко. Два года жду я разрешения на грузовичок, а мне никак его не дают. И потом я просто боюсь этих бандитов. Их целая шайка, они ни перед чем не остановятся. А мне на Макронисосе три ребра сломали.
— Я про тебя буду молчать.
— Не говорите ничего даже вашему мужу. Пусть останется в тайне, откуда вы получили такие сведения. Иначе я пропал.
— Я не скажу про тебя никому, даже своему мужу.
— Я знаю их как облупленных. Знаю, какие они подлецы. Вам не приходится иметь с ними дела, а мы живем бок о бок с этими негодяями и нам виднее... Берегите Зет! Они хотят его убить.
С этими словами дядя Костас ушел.
Теперь, лежа дома в постели и вспоминая сборище распоясавшихся хулиганов перед клубом, где должен был выступать Зет, он нисколько не сомневался, что эта ночь не сулит ничего хорошего. Как и тогда!
