Я кивнул. Мы стояли у грузового отсека с левой стороны вертолета.
– Первым делом проверим путевой лист.
Он раскрыл документ.
– Люди часто не замечают большой красный крест, который старший механик поставил на первой странице. Всегда читай его пометки. Помни, что это его машина, и он главный механик. Ты просто проверяешь его работу, поэтому всегда читай, что он пишет насчет состояния вертолета.
Коннорс сложил путевой лист и затолкал его в кармашек позади центральной панели. Затем он опустился на корточки рядом с вертолетом.
– Всем известно, что нужно сливать чуток топлива перед первым полетом, чтобы выгнать конденсацию влаги. – Он указал под брюхо «Хьюи». – Ставлю на то, что большинство сукиных сынов никогда этим не занимается.
Я подполз на четвереньках к дренажному клапану горючего, надавил на него и слил несколько капель топлива на землю. Воды внутри не было.
Коннорс продолжил осмотр, рассказывая мне о важных, на его взгляд, деталях, которыми часто пренебрегали остальные. Он знал машину назубок и идеально подходил на должность пилота-инструктора. Мы проверили хвостовой винт. Я размотал швартовочный ремень с винта и снял его. Мы подошли к правой стороне вертолета, и Коннорс забрался наверх, используя скрытые ступеньки между дверью пилота и дверью грузового отсека. Я последовал за ним. Плоская крыша «Хьюи» позволяла спокойно разгуливать во время проверки втулки и вала несущего винта, подушки коробки передач и тяги путевого управления. Коннорс показал мне контровочные проволоки наклонной шайбы, трубчатой тяги, стержня стабилизатора и демпферов системы управления. Мы тщательно проверили гайку Иисуса[2] на самом верху вала, которая держала несущий винт.
– Все проверяют гайку Иисуса, но никто не ищет волосяные трещины на комлях лопастей, – продолжал Коннорс. – Что будет держать гайка Иисуса, если лопасть треснет и отвалится?
Я кивнул.
На рассвете мы забрались в кабину. На пластиковом корпусе фонаря отчетливо проступали паутинообразные трещины. Парень по имени Рэд, старший механик нашей машины, помог мне застегнуть ремни с правой стороны. Солнце уже залило кабину, воздух внутри быстро нагревался. Вокруг моего пояса начали расплываться темные пятна, я чувствовал, как пот стекает по моему потайному «дерринджеру». Не самая лучшая идея таскать его с собой. Я надел солнечные очки. Коннорс наблюдал из левого кресла в классической позе пилота-инструктора, которому все пофиг, но который следит за новичком в оба. Он скрестил руки поверх бронежилета, направил голову вперед, но косил глазами в мою сторону. Я провел проверку приборов по памяти и посмотрел на головную машину, которая стояла через два вертолета справа. Спустя две потные минуты командир звена из вертолета «Змей» помахал рукой, давая добро на запуск двигателя. Стартер взвизгнул, винты медленно задвигались, турбина поймала искру. Винты превратились в размытое пятно, мы были готовы к взлету. Я включил связь и проверил готовность старшего механика с пулеметчиком. В ответ раздались утвердительные щелчки.
