. В 1935 году, спустя несколько недель после кончины Лоуренса, сокращенный вариант уже под оригинальным названием «Семь столпов мудрости» был переиздан для широкой публики. Полный вариант 1922 года будет опубликован только в 1997 году.
Черчилль был одним из тех, кто получил памятный экземпляр «Семи столпов мудрости» 1926 года. Лоуренс отказался брать со своего друга установленную плату, сочтя, что он «заслужил эту книгу»[180].
Лоуренс полагал, что Черчиллю его труд не понравится. «Слишком много в нем колебаний и сомнений: иногда даже истерии, многоречивости и скуки», – писал он политику в декабре 1923 года[181]. Но он ошибся. Черчилль буквально проглотил книгу. Он взял ее с собой в Париж и все три дня, пока находился в столице Франции, провел за чтением, прерываясь только на прием пищи[182]. Впоследствии он прочитает это сочинение еще несколько раз. Его поразило «богатство и огромная энергетика самой темы, качество прозы, ощущение мистики, а также колоссальная личность автора». Эти слагаемые «решительным образом приподнимают сочинение над остальными современными работами»[183]. Черчилль назовет книгу Лоуренса «сокровищем английской литературы», поставив «в один ряд с величайшими произведениями, написанными на английском языке». «Не будет преувеличением, – считал он, – сравнить обаяние и живость языка автора с обаянием и живостью „Путешествий пилигрима“, „Робинзона Крузо“ или „Путешествий Гулливера“». По его мнению, «если бы Лоуренс не сделал в своей жизни ничего другого, а только написал бы эти воспоминания, полагаясь лишь на собственное воображение, то и тогда его слава жила бы, выражаясь словами Томаса Маколея, „до тех пор, пока на английском языке говорят хоть где-нибудь на земном шаре“». И здесь он сделал важное дополнение: «Еще бо́льшую ценность этой книге придает то, что она основана на фактах, а не на вымысле, а ее создатель был непосредственным участником описываемых событий»[184].
Последняя ремарка интересна не только тем, что отсылает к произведениям самого Черчилля, отражая его предпочтение нон-фикшн перед художественными жанрами. Характерно, что в глубине души главным достоинством «Семи столпов мудрости» он считал все-таки не достоверность. Соответствие фактам больше важно для исторических произведений. А мемуары способны передать что-то гораздо более значимое для автора, чем простое изложение фактов. Именно поэтому, когда, уже на закате его собственной жизни, личный секретарь спросит, считает ли он «Семь столпов мудрости» аккуратной книгой с точки зрения фактов, Черчилль откровенно ответит: «Нет. Но это замечательная книга. Лоуренс был превосходный стилист»
