подразумевает выбор и мониторинг стратегии по ходу выполнения последовательности действий. Решая проблему, мы нередко имеем несколько путей достижения цели, причем одни ведут к лучшим вариантам решения, другие — к худшим. Люди с хорошей приспособляемостью, как правило, выбирают наилучшие стратегии и в ходе выполнения задачи контролируют процесс, следя за тем, чтобы стратегия действительно привела их туда, куда нужно.
Самокритика (или
самоконтроль) — это способность подвергать критике собственные мысли и поступки, т. е. не только знать, когда мы поступаем правильно, но и уметь распознавать, когда наши действия ошибочны, и изменять свое поведение таким образом, чтобы добиться оптимального результата.
Поскольку Бине в своей работе делал упор на разработку и совершенствование тестов, его часто обвиняли в том, что такой подход к изучению интеллекта не имеет под собой никакой теоретической основы. Приведенные выше взгляды Бине со всей очевидностью свидетельствуют о том, что это абсолютно не так. Напротив, теоретические воззрения Бине и Симона на интеллект были весьма сложными и изощренными, а по содержанию их взгляды во многом перекликаются с самыми свежими современными теориями, касающимися процесса познания. Какова бы ни была разница между представлениями Гальтона и Бине, дело уж точно не в том, что Гальтон был теоретиком, а Бине нет (хотя некоторые представляют ситуацию именно так). Теория природы интеллекта у Бине была даже более стройной и развитой. Главное же отличие между двумя учеными состояло в выборе параметров, принимаемых в расчет теми тестами, с помощью которых они предлагали измерять уровень интеллекта. Гальтон выбирал такие параметры, которые позволяли измерять психофизические способности, но не делал попыток обосновать и оправдать свой выбор. Параметры, тестируемые Бине, имели более когнитивную природу (в том смысле, что они измеряли способность рассуждать и делать выводы), которую Бине считал главным компонентом интеллекта. Однако он выбирал объекты измерения еще и с таким расчетом, чтобы уметь дифференцировать результаты, достигаемые детьми разных возрастов или разного уровня умственных способностей, а также чтобы между ними была достаточно высокая корреляция.
Большинство тестов Бине были вербальными (например, «Составьте фразу со словами Париж, канава и удача»), и этот формат был сохранен, когда Льюис Терман привез тесты Бине в Америку. Терман, будучи профессором Стэнфордского университета, назвал свою англоязычную версию «тестом Стэнфорда—Бине». Тесты на интеллект оставались преимущественно словесными до Первой мировой войны, когда группой психологов были разработаны невербальные тесты для измерения умственных способностей у людей неграмотных, малограмотных или у тех, для кого английский язык не был родным. Сегодня может казаться очевидным, почему не следует ограничивать измерения интеллекта оценкой одних лишь вербальных способностей, но тогда все было по-другому. За то время, пока испытуемый решал одну невербальную задачу (например, матричную, где нужно построить аналогию между двумя наборами картинок), можно было ответить на два десятка словарных вопросов. Но война многое изменила. И самой насущной проблемой было то, что вербальные тесты не могли безошибочно измерять умственные способности нараставшего числа иммигрантов, плохо говоривших или совсем не говоривших по-английски.
