Александра недоуменно переводила взгляд с одной на другую и обратно.
- Катя, ты иди, увидимся позже, - несколько бесцеремонно попрощалась со своёй спутницей брюнетка и сосредоточилась на Александре. - Меня зовут Роза, - представилась она. - Я уже лет пять вижу тебя на аукционах и давно хотела к тебе подойти, даже здоровалась пару раз. Но ты ни разу мне не ответила, просто мимо прошла, - незло прибавила она.
Александра хотела было извиниться, хотя, конечно же, не могла себе представить, чтобы она когда-либо прошла мимо, не ответив на приветствие, но брюнетка не дала ей опомниться:
- О, я понимаю, такие люди, как ты, вечно витают в облаках. Так что я не в обиде.
Александра дежурно улыбнулась и благодарно кивнула; ей страстно хотелось подойти к своёму кораблю.
- Я коллекционирую русское искусство, - щебетала между тем брюнетка. - И не только русское. Возможно, ты слышала о моёй коллекции.
И тут Александру осенило: это же сама Роза Розенталь, светская жена крупнейшего олигарха.
- Конечно же, я слышала о вашей коллекции, - пробормотала она.
- Давай на «ты», чего там. Мы ведь одного возраста с тобой.
Александре показалось, что Роза как минимум лет на десять её старше, но спорить она не стала.
- Ты должна приехать и посмотреть мою коллекцию, - оживленно продолжала её новая знакомая. - Знаешь что, - она раскрыла сумочку, конечно же Биркин, - у меня второго декабря вечеринка для самых близких друзей. Ты приходи. - Она вручила Александре приглашение.
- Спасибо, обязательно, - пообещала Александра, отметив про себя: «День аукциона».
Роза закрыла сумочку и царственно удалилась. Александра убрала приглашение и взяла ещё бокал шампанского с подноса материализовавшегося из густого воздуха официанта. Выпила залпом, поставила на поднос пустой бокал. Набрала в грудь побольше воздуха. Взгляд её снова устремился к «Меркурию». Медленно, осторожно приблизилась она наконец к своёму бригу.
И замерла, не спуская с картины глаз.
Так стояла она довольно долго, не замечая суеты. Все вокруг по-прежнему было залито электрическим сиянием, тысячу раз отраженным во всех позолоченных, полированных, отшлифованных, залакированных поверхностях, и заморские цветы продолжали источать дурманящие ароматы. Но для Александры, казалось, сам свет потускнел, и запах гниения, омерзительная вонь распада наполнял теперь её ноздри.
- И каково же, юная леди, ваше мнение об этом полотне? - спросил её неожиданно совсем рядом старческий голос.
