Они обменялись рукопожатиями, и она предложила гостю чай или кофе. Старик отказался; видно было, что он очень взволнован и ему не терпится перейти к предмету своёй страсти.
- Я приобрел её у местного дилера, - начал он, не дожидаясь, пока Александра нальет себе в чашку крепкого душистого ассама. - Она не меняла владельцев уже восемьдесят лет.
Немного полюбовавшись цветом чая, прозрачным темно-коричневым янтарем, Александра бережно опустила светящуюся дольку лимона в веджвудскую белоснежную чашку с золотым ободком.
- Вы в этом уверены? - мягко поинтересовалась она.
- О да абсолютно, - снисходительно подтвердил старик, продолжая сиять. - Я купил её со стены у пожилой русской леди, которой эта работа досталась по наследству в начале прошлого века.
Он остановился, пытаясь оценить произведенный эффект, но Александра не проронила ни слова.
- После революции в России её семья эмигрировала во Францию, но в тридцатых годах они перебрались в Англию - с тех пор эта картина висела у неё в гостиной, и все эти годы она практически молилась на этот портрет. - Старик понизил голос: - Не могу утверждать с полной ответственностью, но есть подозрение, что на нем изображена родственница бывшей владелицы, которую соблазнил любимец русского двора.
Александра не удержалась:
- Распутин?
Она перевела взгляд на прелестную дворняжечью мордашку. «Беда, а не загар», - снова подумалось ей.
Старик, казалось, не заметил иронии. Он наклонился и достал из объемистого саквояжа внушительную стопку книг и пачку фотокопий:
Кроме того, я провел самостоятельное исследование.
Он разложил перед ней на столе длинный ряд черно-белых снимков знаменитых работ и принялся поглаживать глянцевые фотографии своими пергаментными ладонями.
В результате моих изысканий я с полной уверенностью могу заявить, что это полотно принадлежит кисти великого русского художника Владимира Маковского, - почти мурлыкал он от удовольствия, и свет огромной дворцовой люстры, украшавшей переговорную комнату, десятками победных огоньков отражался в его кошачьих глазах.
Александра медленно, с удовольствием пила свой чай, не перебивая восторгов пожилого джентльмена по поводу мастерства гениального русского художника.
Чего он недоговаривал, но что ясным пламенем горело в его зрачках, так это та астрономическая сумма, которую он рассчитывал получить за свой шедевр; он, такой умный и удачливый, проведший собственное искусствоведческое исследование. После стольких лет торговли на барахолках старым хламом, унизительных мотаний по провинциальным городишкам он наконец обеспечил себе безбедную старость с помощью этой русской красавицы, гладенькой, сытой, свеженькой, заключенной в вечной своёй молодости в дорогую позолоченную раму.
