Только за те полгода, что я имела неудачу наблюдать его легкомысленность, Йормэ умудрился сменить пять девушек. Самые долгие отношения длились чуть больше двух месяцев: та девушка была очень целеустремленной и всеми возможными способами отгоняла от него потенциальных соперниц. Самые короткие отношения не продержались и дня. На завтраке ему призналась одна несчастная, и он согласился с нею встречаться. За ужином – другая, и он тут же принял ее чувства.
Кажется, именно после того случая я и осмелилась поинтересоваться причинами такой жестокости. Хотя мы еще были не очень близки, Йормэ рассказал мне о предательстве отца. Лис считал, что причина в том, что герцог полукровка, и винил во всем его человеческую сторону. И в человеческую любовь не верил. Хотя порой мне казалось, что он просто не верил в любовь.
Но после первой в моей жизни сессии лис неожиданно сам расстался с последней девушкой и больше ни с кем не встречался. Безжалостно отвергая любое признание.
Причину называть он отказался.
– И все же это ребячество, – пробормотала я себе под нос. Намеренно портить отношения с будущим владельцем столь надежного банка – просто сумасшествие.
– Я все слышу, – напомнил Йормэ.
Смутить меня этим ему не удалось. Я и сама прекрасно знала, что он все слышит. Лисий слух – удобная вещь.
– С юной леди ты был весьма вежлив.
Хотя чем-то необычным назвать это было нельзя. Лис всегда был мил и обходителен с девушками. Пока они не открывали ему свои чувства.
Стоило этому случиться, как все его хорошее расположение исчезало.
– Малышка ни в чем не виновата. И в отличие от своего братца ничуть не раздражает.
На то, чтобы переодеться в выбранный мною наряд, отлично скрывавший все ненужное, мне понадобилось не так уж много времени. Платье сидело хорошо и без подшива, но самое главное заключалось в том, что застегнуть его я могла сама. Без посторонней помощи. Никаких корсетов, никаких каркасов или вороха подъюбников.
Больше всего меня порадовало озадаченное выражение лица Йормэ, когда я вышла к нему.
– Это еще что такое?
– Я решила, беру его.
– Одумайся! Оно такое… строгое.
Будто я не знала. Я пять минут себя со всех сторон рассматривала, прежде чем вышла к лису. И с какой стороны ни смотрела, все вспоминала свою преподавательницу этикета. Она была немолодой, чопорной, трижды вдовствующей леди, любившей использовать в процессе обучения розги.
Все связанные с ней воспоминания были ни капли не радостными, но образ холодной отстраненности мне нравился. Хотя чего-то решительно не хватало…
