, брали чистые сухие тряпки и, присев рядом с Мёнгилем на корточки, принимались драить и без того чистый уже пол. Самый рослый силач Пак, перекрывая гомон и смех, командовал:
— Раз, два — взяли!.. Раз, два — взяли!..
Они почти закончили работу, как вдруг раздался топот бегущих ног, с шумом распахнулась лёгкая дверь, и в класс ворвались Кёнпхаль и Муниль. Толстяк Кёнпхаль с разбегу вылетел прямо на середину и, вытаращив свои и без того круглые большие глаза, с трудом проговорил, задыхаясь:
— Эй, вы! Вчера… Вчера вечером… я видел… видел что-то совсем непонятное… Наверное, это был «нечистый дух», вот что!
Да… Такого сообщения не ожидал никто даже от Кёнпхаля — известного фантазёра! У Пака от изумления вывалилась из рук тряпка. Раздался дружный хохот.
— Что ты, спятил? — хохотали ребята.— Вот так пионер! В нечистых духов верит! Ну, брат, насмешил!..
И тут Муниль, тихий, серьёзный Муниль, подошёл к донельзя обиженному общим смехом другу, положил руку ему на плечо и сказал, повернувшись к ребятам:
— Я тоже видел…
— Что видел? — в наступившей вдруг тишине растерянно спросил Пак.
— Ну, этого самого… «нечистого духа», что ли…— смущённо пробормотал Муниль.
Это было уже серьёзнее. В классе Муниля уважали. Конечно, он друг Кёнпхаля, но вовсе не такой человек, чтобы врать — пусть даже ради товарища.
Наоборот, сколько раз он останавливал Кёнпхаля. Тот, бывало, начнёт привирать, а Муниль скажет негромко: «Ты вот что, не выдумывай-ка попусту»,— и весь пыл с Кёнпхаля мигом соскочит.
И вот такой человек, как Муниль, тоже заговорил о нечистом духе. Значит, что-то действительно есть…
Ребята плотным кольцом окружили друзей, засыпая их нетерпеливыми вопросами. Кёнпхаль развязал платок, вытащил книги, разложил их на парте. «Не верили? Теперь ждите, мучайтесь…» — говорил весь его вид. Потом он сдвинул на затылок кепку, сунул руки в карманы брюк, ещё раз оглядел аудиторию и не спеша начал рассказывать:
— Вчера вечером вышли, значит, мы от Мёнгиля…
Он покосился на Мёнгиля. Тот, застыв как изваяние, не сводил с рассказчика глаз.
