Конница вышла из Лилибея уже на следующий день после высадки. Их было не больше трех сотен – легионеров, и еще пара сотен местных, поскольку перевезти большое количество лошадей было невозможно. Почти все имеющиеся на кораблях относились к артиллерии, и мы страдали от несбалансированности подразделений. Изначально сложно атаковать такими силами почти десятитысячный отряд. Требовались еще лошади, да и кормить людей нужно. Летучие группы легких всадников прочесывали местность на предмет скота и любых врагов.
Остальные принялись устраивать нападения на отступающее войско сицилийцев в привычной для кочевников манере. Внезапный налет на отставших, подвезти стрелков с нарезными винтовками и, когда покажется противник, спокойно выцеливать командиров и кавалеристов. В Европе тяжеловооруженный всадник – основная боевая единица, и практически всегда это местный латифундист или его вассалы. Основная ударная сила. Естественно, те терпеть мелкие уколы не пожелали и ответили мощными атаками. Обычно они заканчивались одинаково. За ближайшим холмом или в овраге погоню из дюжины горящих желанием отомстить дожидалась сотня-две всадников, подкрепленных стрелками. Потеряв немало особо горячих, они перестали выскакивать вдогон, усвоив неприятный урок. Но лучше от этого не стало. Практически безнаказанно мои люди крутились вокруг растянувшейся армии и убивали на выбор.
Идти отдельно или отстать стало смертельно опасно. Сицилийцы сбились в один плотный отряд и шли постоянно в броне. При этом скорость в целом невольно равнялась на самых слабых и медленных, к тому же начались проблемы с водой и продовольствием. На мясо можно было забить животных, но их уже кормить было нечем. Пастись не давали налетчики, охотно отбивающие очередное стадо. Уж что-что, а угонять чужой скот моя легкая конница просто обожала. Ведь большинство из них происходили из кочевников и с детства тренировались на соседях.
Несколько дней столь замечательного времяпровождения, и немалая часть обоза оказалась брошенной. Практически вся артиллерия, почти тысяча волов с повозками, две с половиной тысячи овец и баранов, даже сотня коров и множество раненых. Помогло это не слишком, пехота не способна удрать от всадников. А мои люди старательно продолжали отстреливать в первую очередь их, помимо командиров. Еще через два дня часть кавалеристов бросили своих товарищей и умчались в неведомые дали. А остальные встали лагерем у воды, готовые отбиваться в последнем безнадежном бою. Им бы раньше это сделать, хотя результат был бы тот же.
