– Но здесь и сейчас нужно решать вопрос с выкупом. Сумма нереальная и невозможная. Тем более нет таких денег в цитадели и никогда не было. Максимум двадцать талантов золота в пересчете на вес в серебре, и то придется посуду со столов отдать.
– Не смешно, – хмыкаю. – Если уж речь зашла про тарелки, то на последнем торжественном ужине танэрла Габэгабо присутствовало пятьсот с лишним гостей. И все они вкушали яства с серебра. Наверняка тонны его в кладовой.
Пусть думает, что мои шпионы и в цитадели имеются. Про пиры мне рассказывал Бидвэвэяш. Полагаю, он решил, что такие вещи никому не важны. Ошибался. Никакая информация не бывает лишней.
– Я охотно возьму тарелками. И ладно, будем считать, преувеличил ваши возможности. Половину от сказанного изначально.
– Сто талантов!
Начиналась обычная торговля, неоднократно испытанная на сдавшихся городах и поселках. Четверть я из него выжму. Причем не обязательно серебром. Шелковыми отрезами, пряностями, благовониями и другими полезными и дорогими вещами.
– Не расслабляйся, – сказал Николаю, когда вернулся с переговоров, добившись обещания заплатить всего восьмую часть от первоначального требования. – Они могут выкинуть что угодно и уж точно платить не собираются. Тянут время, пока сюда идет флот из Картаго.
– Тогда зачем переговоры?
Воевать он научился неплохо, не зря свое место занимает, но иногда поражает какой-то детской прямолинейностью.
– Пока он думает, что заморочил мне голову, нам это никак не мешает очищать Массалию от всего ценного. Да и вдруг заплатит хоть часть в надежде, что из жадности будем ждать остальное?
На этот раз врасплох застать не удалось. Когда флотилия подошла достаточно близко, шесть блокирующих бухту галер поспешно сорвались с места и почесали вдоль берега с максимальной стремительностью в направлении горизонта.
– Не стоит, – махаю рукой обернувшемуся Флавию. – Не догоним.
Наш корабль, как и все остальные, заметно перегружен и приличную скорость развить не способен. Не только трофеями, еще и людьми. Кроме рабов, из Арсенала еще пара тысяч выразили желание стать свободными. И это не особо много. На каждого свободного жителя Массалии приходилось пять – семь подневольных. Конечно, большинство тамошних граждан и сами были не миллионеры, так что в богатых особняках и сотня рабов на одного свободного приходилась, а в рабочих кварталах невольников и вовсе не было. Причем множество народу угодило в «живое имущество» за долги или во время войн. Обожать хозяев им было особо не за что, и возможность изменить жизнь заметное количество прельстило. А были еще загнанные на корабли без всякого их желания. Стекольщики, литейщики, оружейники, врачи, инженеры, часто с семьями. Многие до сих пор смотрели волками, и за ними приглядывать требовалось. Мне б тоже не понравилось зрелище родного города, пылающего не хуже огромного костра. На самом деле сожгли только Арсенал, храм Урса Непобедимого да, насколько хватило напалма, цитадель. Как и заподозрил, они платить выкуп вовсе не собирались, а тянули время. Сутки подождал, пока плановый грабеж не закончился, и лишь потом дал отмашку уничтожить все, что забрать невозможно. Мы только из города вывезли много тысяч телег всякого добра вплоть до картин и бронзовых скульптур. Да и из Арсенала более двух тысяч фургонов. Сто семнадцать полевых орудий того типа, что повторить не удалось, почти миллион ружейных патронов, сто семьдесят три тонны пороха, почти восемь тысяч новых винтовок и добрых полторы сотни револьверов с огромным количеством боезапасов к ним.
