Супруга у меня о-го-го. По всем показателям. Не только по красоте, но и по части учета и контроля. По ее мнению, доходы семьи относятся к домашнему хозяйству, а значит, к ее компетенции. И прекрасно разбирается в ценах на металл, оружие и сколько кому платить. Она любого при необходимости поставит на место без ссылки на мое имя. А Саул ее откровенно опасается за цепкость и дотошность. Наизнанку вывернет, но все точно выяснит. Ее на хромой козе не объедешь. Из-под тебя выдернет и зажарит.
– Скажешь секретарю, что отныне ты будешь проверять счета на землю.
– Конечно, муж мой.
На этот раз она не благодарит. Это ее право. На самом деле ей разбираться долго и тяжко. Моя доля при разделе любых трофеев всего лишь сто двадцать восемь к обычной. То есть солидно, но далеко не та куча золота, как иным представляется. Основной доход прежде шел как раз с производств. Другое дело, большая часть продукции имеет военное назначение и выкупается по установленным Лампой ценам. Ну, это нормально. Накрутка идет всего процентов десять. Просто доход стабильный и четкий. Расширялись поставки, а только сейчас она привезла семьдесят тяжелых орудий для кораблей. И эти суммы пойдут на скупку трофеев у доблестных воинов, которыми занимался Саул наполовину с моих денег. Не очень красиво, если честно, однако ж никто их в спину не пихал и не заставлял отдавать по дешевке драгоценные изделия или скот.
Но с момента, когда начали брать под контроль побережье, огромные латифундии и виллы с рабами конфисковывались. Спрашивается, в чью пользу? То-то и оно. В зависимости от ситуации делились поля и сады между местными или отдавались в награду правоверным. Чаще всего в пропорции три к одному. Меньше пришельцам, зато обычно с усадьбой. Ведь земля в трофеи не входила и в обычном порядке делиться не могла. Непременно выделялось нечто под строительство молитвенного дома, но и себя тоже не забывал, каюсь. Понемножку-помаленьку нахапал, уже и сам не знаю, сколько точно. Сегодня, помимо городских особняков в каждом городе, мне принадлежат восемьдесят с лишним тысяч участков, сдаваемых в аренду, или отдельных ферм с наемными трудягами. Большинству рабов элементарно деваться некуда. Получив свободу, а не землю, они продолжают работать, как и прежде. Только уже не за пайку под кнутом, а за часть урожая, имея возможность уйти.
В любом случае в год набегает до ста тысяч ауреев дохода. Даже после уплаты налогов – жуткие деньги по здешним понятиям и ценам. Они не могут не прилипать к рукам мытарей, моих секретарей и даже крестьян. Я физически не способен проконтролировать столько людей и хозяйств. Вот пусть Лампа и занимается, раз ей это по душе. Я получаю кучу золота, она определенную власть и влияние. Оба в плюсе. А главное в семейной жизни – это довольная жена. Не только в смысле постели. Она сознает, насколько доверяю, и старается.
