– И почему никто не работает? – интересуюсь, когда, миновав ворота, обнаруживаю толпу на пристани.
Мало того, что они не собираются оправдывать кормежку, так еще явно намечается потасовка. Стенка на стенку. И, судя по топорам, молоткам и прочему инструменту, здесь скоро будет весело. Очень вовремя заявился.
– Эти полулюди, не стоящие шакальей мочи, возмущаются, – говорит один из корабельщиков, показывая на двоих, распятых на стене.
– Кто не красномундирники, – произношу достаточно громко, чтоб слышали все, – отошли. Что непонятного, морда рябая? – вызвериваюсь на здорового обормота с палкой в руках.
Оспа здесь есть, но, поскольку практически все имеют домашний скот и ловят коровью оспу в детстве, болезнь чаще всего проходит в легкой форме. Про прививки против болезни тоже в курсе. Или это называется иначе? Втирают гной переболевших здоровым. Помогает, хотя изредка помирают. Но чаще просто кожу портит. Зато живы. Кажется, в Европе моего мира поумирало до трети заразившихся. Здесь парочка на тысячу.
Охранники все правильно сообразили и наезжают на не желающих торопиться. Бить не бьют, но теснят, и народ, ворча, отходит.
– Выстроились! В одну шеренгу! Живо сюда еще легионеров, – говорю сквозь зубы десятнику.
Тот моментально отправил одного из своих с приказом. Уж переспрашивать зачем, они не приучены.
Короткое колебание, и полулюди привычно разбираются по росту. Вид у большинства усталый, да все больше и без того в возрасте. В обозе молодые не служат. А жизнь нынче не сладкая. Почти три дюжины померли со времени попадания в плен. Кто от болезни, кто от работы или травм. Но две сотни еще осталось.
– Будьте готовы, если кто дернется – рубите, – приказал телохранителям. – Ты, – показываю на обезьяна, командующего построением, – ко мне.
Тот подошел почти строевым шагом, аж залюбоваться можно. Моих легионеров еще долго дрючить придется, прежде чем смогут повторить. А перестроение стрелков в бою требует немалой слаженности.
– Это твои люди, и ты отвечаешь за них, – говорю, глядя сверху, с коня. – Твои шакалы сбежали и пытались украсть лодку.
– Никто не пострадал, – хмуро сказал бывший начальник обоза. – За что их так?
Да, умирать они будут долго. На солнце. Проще было сразу головы отрубить. Но этого достойны воины, а не воры.
– А ты не знаешь? – спрашиваю с иронией. – Вы, – поднимаясь в стременах и обращаясь к полулюдям, – решили бунтовать? Что делают с рабами ваши хозяева в таких случаях?
