Высокая женщина, ни на йоту не изменившись в лице, посмотрела по направлению оклика. Сделав скользящий шаг в сторону, обернулся и я.
Морриган, в вороненых доспехах, в обличие девы-воительницы, появилась из окружающего нас белесого тумана мгла. И моя богиня, я только сейчас это понял, явилась единственным ярким пятном в окружающей серости. Словно луч солнца касался только ее в этой мглистой тяжелой пелене – только сейчас пришло осознание, что до этого момента мир вокруг был сплошь серым, без единой яркой краски.
– Ты его не заберешь, старая женщина, – с вызывающей насмешкой, резким и злым голосом произнесла Морриган. Она сейчас выглядела не как дева-любовница, явившаяся ко мне недавно; это была настоящая богиня войны, которую я видел во время битвы в Разломе.
Высокая женщина без каких-либо эмоций повернула мертвую маску лица к вставшей рядом со мной богине. Глянув сквозь нее, даже не замечая.
«А может действительно боги нордлингов не сознательно бесстрастны и жестки до жестокости, а из-за специфики веры своей паствы просто немного туповаты?» – мелькнула у меня неожиданная мысль. Северные боги ведь как носороги – у которых очень плохое зрение, но когда носорог идет вперед, это становится совсем не его проблемой. Вот и божества нордлингов также живут, абсолютно без рефлексий и руководствуясь простыми желаниями…
Подтверждая мои неожиданные догадки, Высокая женщина не отвечала Морриган довольно долго. После, видимо обработав новую информацию, северная богиня угрожающе подняла мертвую руку – с явным намерением меня все же забрать себе.
– Я бы не советовала тебе этого делать… старая женщина, – вновь раздался девичий голос. И это не было словами Морриган – новый юный голос звучал как весенний ручеек; звонко и приятно, но вместе с тем резко и дерзко.
Вновь коротко обернувшись, я увидел совсем юную девушку, легким шагом подходящую все ближе. Она приближалась с другой стороны, противоположной той, откуда только что появилась Морриган. И если Морриган явилась в обличье девы-воительницы, то на третьей гостье мероприятия «реши на совещании богов судьбу Рейнара» был совсем легкомысленный наряд: легкая, почти невесомая белоснежная туника без рукавов, тонкие золотые браслеты на предплечьях, а в длинных волосах ярко сверкала изящная слезами камней искусная диадема.
– Он не твой, старая женщина, не говори ерунды, – чистым голосом проговорила третья явившаяся на переговоры богиня. Это была дева-охотница; та, которую раньше звали Тривией, а сейчас называли Дианой.
