- Это был бы уже не совсем механизм, Тхар... Помните, вы повторили слова коллеги Скандоса: что там, за ветхой занавеской тьмы... в гаданиях запутались умы... Я думаю, только союз человеческого и электронного разумов мог бы развеять эту тьму. И тогда мы бы знали, что нас ждет, и...
- ...приготовились бы заранее! - подхватил историк. - Великолепная мысль, Винг! Мечта, вполне достойная сенса! Но что же мешает ее исполнить?
Скандос кашлянул, и взгляд Тхара переместился на физика, по-прежнему стоявшего у окна.
- Видите ли, коллега, - сказал хронофизик таким тоном, словно читал лекцию студентам первого курса колледжа, - чтобы Винг мог не только сконструировать, но и построить свою волшебную машину, необходимо многое, чего пока у нас нет... Например, молекулярные запоминающие устройства фантастической емкости... новые материалы... гораздо более совершенные приборы ментальной связи... Не так ли, Винг?
Вычислитель угрюмо кивнул.
- Мы могли бы уже иметь все это, если бы... - задумчиво продолжал Скандос, глядя на экран, где будущий лорд Марки обнимал королевскую дочь, - если бы Тедрик выполнил вторую часть задачи - не только уничтожил культ Сарпедиона, но и создал бы великую Западную империю...
Фурмин, подняв голову от пульта, резко обернулся.
- Вы хотите сказать, учитель, что вам опять нужно появиться там? ассистент протянул руку к экрану. - Необходимо еще одно вмешательство?
- Возможно, и не одно... Только на этот раз я должен появиться в Ломарре в подобающем виде, - сказал физик. - Не будем обманывать ожидания нашего лорда-кузнеца. В конце концов, разве трудно сделать из пластика копию того бронзового истукана, которого он изваял?
И Скандос, усмехнувшись, продекламировал:
- Пусть рухнет занавеска тьмы,
Пусть мир увидит, как ошиблись мы, Но если вовремя исправлена ошибка, Кто в нас метнет презрения громы?
2
Три человека, словно живая картина, на мгновение застыли у страшного алтаря Сарпедиона. И мужчины, и полуобнаженная девушка глядели на окровавленную, страшную голову Дивейна, которую секундой раньше Тедрик швырнул на зеленоватую каменную плиту. Наконец, король Фагон первым сообразил, что этот период истории его Ломарры закончен - и закончен навсегда. Взгляд его переместился на принцессу.
- Эй, Флайснир, твой плащ! - кратко приказал он, и леди Роанна, подарив Тедрику нежную улыбку, набросила на плечи голубое, расшитое серебром одеяние. Только с большой натяжкой можно было считать, что приличия соблюдены; короткий плащ не доставал Флайсниру до середины бедра, а принцесса была повыше его на добрых семь дюймов.
