Солдат двумя руками дергает длинную цепь, и Ли Шиминь, запинаясь, идет вперед, грохот его шагов разносится по мосту. Солдаты движутся рядом, наставив на него винтовки. У меня чешутся ступни – так хочется отступить назад.
Когда он подходит к хризалиде, с него срывают мешок.
Я едва успеваю сдержаться и не охнуть. Не знаю, что ужасает меня больше всего: намордник, закрывающий почти все его лицо, лютые угольно-черные глаза или короткие волосы.
Считается, что волосы – драгоценный дар от наших родителей. Нам запрещено стричься, если только мы не отказываемся от семьи, чтобы стать монахом или монахиней. Но даже тогда люди бреются налысо. Короткая неровная стрижка – наглядное свидетельство его преступления, самого страшного в уголовном кодексе Хуася. Отцеубийство.
Я догадывалась, чего следует ожидать, но, впервые по-настоящему увидев такое, ощетиниваюсь, словно меня бросили в волчье логово.
Солдаты толкают Ли Шиминя ко мне.
Я на самом деле пытаюсь сделать шаг назад, но не пускают мои собственные конвоиры. И тут до меня доходит вся смехотворность происходящего – по мнению военных, я настолько же гнусное существо, как этот парень.
Мы устремляем взгляды друг на друга – Железный Демон и Железная Вдова. Руки связаны, головы обрамлены коронами из винтовок, вокруг солдаты, туман и звуки боя.
Но… вообще-то Ли Шиминь не смотрит на меня. Взгляд его не смягчается, но обращен он куда-то вдаль.
Нахмурившись, я сдвигаюсь, чтобы попасть в поле его зрения.
Он мрачно таращится куда угодно, только не на меня.
И я освобождаюсь от напряжения. Уголки моего рта поднимаются в безумном веселье.
– Эй, – бросаю я, потому что скорее всего умру, так зачем же сдерживаться? – Хотя бы имей смелость посмотреть мне в глаза, прежде чем убьешь.
Он пропускает мои слова мимо ушей.
Изгибаюсь, чтобы поймать его взгляд. Он немедленно отворачивается, и я пытаюсь снова. И снова. И снова.
– Прекрати! – орет солдат, когда я делаю особенно резкое движение.
Нас поворачивают к Красной Птице. Где-то далеко в тумане громыхает дух-металл.
Не могу оторвать глаз от Ли Шиминя. Он только наполовину жунди, но не ханьские гены довольно заметны. В его лице больше глубины и размерности, чем у большинства хань. У него глубоко посаженные глаза под строгими бровями – отчасти именно поэтому его взгляд кажется лютым. Короны пилота на нем нет.
Почти весь мой страх ушел, уступив место головокружительному азарту. Я ведь могу даже получить удовольствие от происходящего. Он связан, как и я, что он мне сделает?
