Балет моей жизни | страница 36
На следующий день на мое имя пришла огромная посылка. Я открываю коробку… и вижу там ту самую куклу, которую так подробно описала Жану Жуберу. Голова куклы была размером почти как моя, шляпа, если чуть-чуть постараться, прекрасно мне подходила и была так красива, что я ее однажды надела на детский бал, нарядившись Тоской. Она чудесно дополняла мой маскарадный костюм!
Часто приходили художники нас рисовать. Иногда во время репетиций, а иногда на занятия. Много раз мы видели, как Поль Ренуар или Огюст Мепле, всю жизнь рисовавшие танцовщиц, следят за нами, быстро выводя на бумаге линию за линией.
Но эти маститые рисовальщики почти не рисовали индивидуальных портретов, только групповые. Впервые позировать одной мне предложила женщина-художница, мадемуазель Грюгг, постоянная посетительница Оперы.
Она жила на бульваре Clichy со своим отцом, художником, как и она сама, преподавателем живописи, у которого было множество учеников. Пока я позировала для дочери, отец воспользовался этим обстоятельством и нарисовал две миниатюры с моей головой. Мадемуазель Грюгг рисовала меня в пачке, одна рука на бедре, в другой — золотой веер. В те времена я еще не носила своего знаменитого пробора и ободка и все еще была причесана как «дитя эпохи Эдуарда», с закрывавшей лоб челкой. Портрет мадемуазель Грюгг не произвел революции в искусстве, но получился очень милым. Она выставляла его на одном из Салонов, так мой образ появился там первый раз. Истории искусства неизвестна дальнейшая судьба художницы, и я не знаю, что стало с портретом.
Клео в юности
Педро Гайяр, художник во всем, тоже забавлялся, делая карандашные наброски с моей головки, выходило очень похоже. Постепенно он вошел во вкус. Однажды он меня попросил прийти к его друзьям позировать для одного художника. Пока тот рисовал, Гайяр тоже взял холст, кисти и стал рисовать мой портрет. Удивительная вещь, но произведение певца в результате оказалось гораздо лучше, чем работа художника.
Еще я много позировала для Дега и Форена. Они были очень близки, и часто меня вызывал один и посылал к другому. Все знают, что Дега постоянно ходил за кулисы Оперы, где находил моделей, вдохновлявших его писать шедевры. Он просил меня позировать, одно время я несколько раз в неделю ходила к нему в мастерскую.
Он обращался с нами с очаровательной простотой. В этом человеке не было ни капли высокомерия: прямой, откровенный, разговорчивый и полный жизни. Он был очень остроумен, никого не щадил, и ехидные фразочки постоянно слетали у него с языка.
