Примерно в этот же момент я вижу, как в боковом зеркале начинают мигать проблесковые маячки полицейской машины красным и синим. Мои зубы уже болят от скрежета, я боюсь, что переломаю их все у себя во рту.
Виноватое выражение его лица заставляет мои руки дрожать от гнева, но я ничего не говорю, просто закрываю глаза, пока не слышу стук об окно полицейского фонарика.
- И куда спешим?
Луч фонаря падает мне на лицо, когда я прищуриваюсь, чтобы посмотреть на копа.
Пока Тодд разговаривает с ним, делая дерьмовую попытку отмазаться от неизбежного штрафа, я сижу, спокойно держа дрожащие руки у себя на коленях, кипя от злости из-за всей этой ситуации. Это уже будет второй штраф за три месяца.
- Прости, детка.
Его глупое, застенчивое лицо только и делает, что раздражает меня, штраф за превышение скорости и все, что из этого следует, проникает в мою душу. Не очень хорошее начало для того, чтобы "начать все сначала".
2.
Я все еще не поговорила с ним, когда мы подъезжаем к заправке. У насоса стоит мужчина, когда я бросаюсь на поиски уборной, чтобы умыть лицо и посмотреть в зеркало на то, во что превратилась моя жизнь.
Тодд в магазине, когда я заканчиваю желать, чтобы Кэндимен или Кровавая Мэри не воспользовались своей возможностью, чтобы убить меня, пока я была одна.
Он спрашивает, не хочу ли я чего-нибудь.
- Всего 300 баксов, чтобы заплатить за штраф, который, как я тебе говорила, будет неизбежен, но мы же прекрасно знаем, что это была не твоя вина, - говорю я ехидно.
Он выкладывает на прилавок охапку мусора из круглосуточного магазина, продукты, которые, по его мнению, нам нужны для последнего этапа поездки, и за все это дерьмо он обещает вернуть мне деньги, "как только мы устроимся".
Я бросаю последнюю крупную купюру, которая у меня есть, на прилавок, чтобы заплатить за все покупки, в то время, как входит оператор насоса и начинает болтать с Тоддом. Похоже, они говорят о лучших и, возможно, более коротких маршрутах туда, куда мы направляемся.
Не смотря на них и просто радуясь, что он закончил обсуждать нашу поездку, я беру сдачу у кассира и засовываю ее в карман, уходя, не взяв пакет с совершенно ненужными закусками.
Тодд пытается устроиться на пассажирском сиденье, когда понимает, что я села за руль. Он позволяет пакету с чипсами и прочей хернёй соскользнуть на пол, как капризный ребенок, закатывающий истерику.
- Итак, я полагаю, ты поведешь остаток пути? - спрашивает он немного снисходительно, потому что это только что стоило нам больше денег, чем у нас есть.
