На этой территории не я должен был с ними драться. Я был уверен в этом от носа до кончика моего хвоста, так же твёрдо, как знал, например, данные мне силы. Моим долгом было охранять и защищать дом, а эти создания нужны были, чтобы на них упражнялась молодёжь. Люди забывали о них, взрослея, но уроки, усвоенные в столкновениях с этими хищниками, оставались на всю жизнь. Мне не следовало вмешиваться в обучение Мэгги.
Если они, конечно, не заберутся в дом. Это было бы просто неразумно.
Два ругавшихся друг с другом человека пахли застарелым табаком и плесенью, и моим ушам стало немного больно от их голосов. Они обсуждали роль США в борьбе с нищетой, необразованностью и терроризмом в странах Центральной Африки и были заметно раздосадованы этим разговором. На них, судя по всему, завелись беглеры. Навредить они могли разве что приятной беседе.
Но совсем другое дело были двенадцать школьников, которые пахли как больные хорьки, с чёрными тенями в глубине своих глаз. Они были одержимы другими страшилами, — вселёнышами, судя по запаху — и могли серьёзно навредить Мэгги. Не физически — физически они были кучкой всё тех же детей, и если бы страшилы решили напасть в физическом плане, тот же закон, который ограничивал мои силы, позволил бы мне вмешаться. Действительная опасность, которую они представляли, была незримой и серьёзной.
Мэгги ничего мне о них не сказала. Наверно, она не хотела обращать внимание на их присутствие в такой важный день. Это было разумное поведение. Но скрытные хищники-воришки вселёныши редко вели себя разумно. Они пометили её и начали за ней следить.
Ничего хорошего ждать от них не приходилось.
Но… что-то было не так. Я хвостом чуял.
Я направил свои чувства, пытаясь обнаружить угрозу, о которой мне говорили лишь мои инстинкты, но ничего не унюхал. Человеческий шум заглушал чуть слышные звуки, как это бывает в городе. Много людей гуляло по парку, и я не мог отслеживать передвижения.
Но столько страшил не должно было разгуливать при свете солнца. Я тратил запас энергии на двое суток, чтобы день Моего Друга и его маленькой дочки прошёл как можно лучше. Это их первый день вместе, важный день, и я изо всех сил старался отвести от них злобную энергию.
Может, это было обыкновенное невезение, и всё могло бы быть намного хуже.
А может, некая сила вступила со мной в конфронтацию.
Мой друг наклонился, чтобы потрепать мой загривок и сказать мне, как он меня любит, и это движение заставило моё сердце забиться от счастья.
