Все здания были крепкими, приземистыми и небольшими — лучший способ противостоять непрекращающимся потокам ветра, снега, дождя и холодных океанских брызг, которые после выбрасывания их штормом на берег, превращаются в очередной слой, покрывающей побережье, ледяной корки. Город был окружен нависающими, крутыми, грозными горами, на которых не было и следа человеческой деятельности. Поселение цеплялось за ограниченные плоские пространства у подножья гор, как какой-то лишай, упрямо висящий в тени большого камня. Если вы не смотрели на ледяное море, значит перед вашим взглядом было либо небо или холодные, безразличные и непримиримые горы. Небо над головой было нейтрально серого цвета, пока не обещая ни солнечный свет, ни шторм, но готовое предоставить и то и другое беспристрастной рукой и без ранних предупреждений.
Это место, не считалось привлекательным, добрым или милосердным к простым людям, и все же они здесь были.
Мы были. Здесь мы были.
Я пробиралась сквозь морозные ветры и полдюйма снега, который застыл во что-то между льдом и снегом и даже не дрожала.
Гарри Дрезден однажды предупредил меня о том, чтобы я не пыталась лгать себе.
Я старалась не задумываться об этом слишком сильно, пока шла сквозь бесконечные сумерки алеутской осени в город. Походу, я набросила на себя простенький гламур. Для начала понизила уровень внешности с «ошеломляющей красоты» до «что-то обычное». Немного затемнила волосы и кожу (в последние дни они стали явно бледнее обычного). Ну и добавила несколько фунтов, так как до сих пор не восстановила «обычным способом» вес, потерянный во время своей игры в «мрачного темного супергероя» на улицах Чикаго, когда Гарри был по большей части мертв. Все в моем новом образе говорило ничем не примечательна. В завершение, на мою ауру был наложен легкий штрих, утверждающий, что я до жути скучный человек. Перемещаться с такой маскировкой на порядок легче.
Затем я открыла свои чувства, пытаясь отследить неуловимую фэйре, обитающую среди людей в Неаляске.
* * *
Ветер усиливался, неся с собой все больше дождя и снега, и, видимо, жители Неаляски это знали. На улицах никого не было, а малочисленные машины двигались украдкой, как мыши, убегающие с пути хищника. Я почувствовала струйку энергии, исходящей из низкого здания под названием «Простор» и пошла в его сторону.
Меня сразу окружила энергия переполненной, грубой забегаловки. Музыка вперемешку с запахами пива, подгорелого мяса и дыма били мне в лицо, но еще худшее ощущение было от неожиданно нахлынувших в мою голову эмоций. Тут были и пьяный восторг, и пьяный страх, и пьяный угрюмый гнев, и пьяная похоть. В большинстве же, однако, присутствовали трезвые версии всех этих эмоций. Потоки разочарования и напряженности текли от одного «сервера эмоций» к другому (эти сервера мне представлялись перегруженными от постоянной подозрительности). Настороженность, идущая из угла комнаты несомненно принадлежала вышибале, а веселая жадность беззвучно гудящая над остальными, шла явно от владельца забегаловки.
