В конце месяца Арман вновь провел два дня в Тульчине у графини Потоцкой, где в то время оказался некий господин д’Аррагон, сообщивший ему ободряющие новости о здоровье его сестры Армандины. «Я хотел бы увидеть это своими глазами, да будет Богу угодно, чтобы я вскоре смог исполнить сей прожект, коего я не упускаю из виду и который осчастливил бы меня, — писал Дюк 1 декабря госпоже де Ришельё. — Я не поехал в Петербург этой зимой, чтобы иметь больше прав просить позволения уехать, как только позволят обстоятельства». Армандина тоже не раз собиралась навестить брата и увидеть своими глазами его дорогую Одессу и Крым, но, увы, обстоятельства не позволили ни того ни другого…
Дюк так и не поехал в Европу, однако в феврале 1809 года в Одессу явилась графиня Потоцкая. Ей было уже 48 лет, но эта женщина, мать шестерых детей (в том числе пятерых от Потоцкого), обладала какой-то особенной притягательностью для мужчин. Вероятно, она околдовывала их своим умом, а не только внешностью. Она только что пережила очередную личную драму: влюбленный в нее пасынок Ежи, который по ее настоянию в 1808 году уехал во Францию для лечения, умер от туберкулеза, ревматизма и венерической болезни. София Константиновна, унаследовавшая его долги, собиралась продать Тульчин, чтобы расплатиться, и Ришельё в одном из писем одобрил ее намерение, считая эту мысль «здравой». (Впрочем, эти планы не осуществились.) Кроме того, она составила проект строительства города Софиополиса, который стал бы столицей Южного берега Крыма.
Ялта тогда была рыбацким поселком, а о существовании Массандры, покоившейся между двух холмов и скрытой ими от посторонних глаз, знало только местное население. Это был благодатный край, который, однако, не имел хозяина. Когда-то эти земли были подарены Екатериной И Карлу Нассау-Зигену, но тот вернулся на родину, и в 1796 году они были пожалованы Матвею Никитину. Затем владельцем «Дачи Богоданной» (около трех тысяч десятин) был советник Таврического областного правления М. Н. Смирнов, но лишь на бумаге. Поскольку он не занимался ни строительством, ни сельским хозяйством, эти земли вновь отошли к казне. Потоцкая хотела их выкупить. Ришельё захватила идея Софиополиса — возможно, не только из цивилизаторских побуждений… Но в конце марта возобновилась война с Турцией, а в мае император вызвал генерал-губернатора Новороссии в Петербург, «чтобы объясниться по поводу всех неприятностей, кои тот испытал без его ведома».
