«Евангельская душа» профессора, безусловно, искренне страдала от вида голодного студента, приезжавшего из провинции и имевшего гроши на пропитание. И он приложил все усилия и создал себе «памятник» — студенческую столовую! Но он не мог вообразить себе, что его детище будет не только дешево кормить голодную молодежь, но и превратится в популярнейший политический клуб студенчества.
Столовая имела три этажа, помещения ее были обширны. При столовой была библиотека-читальня, в которой можно было провести весь день. По тем временам столовая обладала «грандиозной питательной способностью», она могла отпускать в день до двух тысяч обедов и при этом в течение дня без всякого стеснения обслуживала одновременно до 400 человек. Обеды выдавались по порционной системе с отдельной платой за каждое блюдо, что было весьма удобно для малоимущих студентов. Цены были вполне «студенческие», и качество еды приличное. Обедающих с самого утра было много, шум стоял несусветный, в клубах табачного дыма трудно было разглядеть лица. Молодые завсегдатаи проводили в столовой весь день, предпочитая ее лекциям. Большинство студентов довольствовалось только одним блюдом. Порция супа стоила 6 копеек, обед с мясом — 12 копеек, стакан чая — 1 копейку, бутылка пива — 9 копеек. Сколь значительное место в жизни студентов занимала университетская столовая, может показать ответ студента: на вопрос переписи «чем вы занимаетесь?» он категорически ответил: «Обедаю в студенческой столовой»>{118}.
Теперь можно понять, какое благо выпало на долю студенческого научно-литературного общества, когда оно получило такого председателя. Шаг за шагом, душа в душу прошел О. Ф. Миллер вместе с «юными друзьями» все пять с лишком лет жизни общества.
Непременным членом общества считался ректор университета. Организационными делами занимался особый совет, который определял все текущие задачи, собирал средства, распределял обязанности между лицами и труппами. Товарищем председателя был избран оставленный при университете ученик О. Ф. Миллера Илья Александрович Шляпкин, позже ставший профессором по той же кафедре, секретарем — также оставленный при университете по кафедре истории русского права Василий Николаевич Латкин, вся дальнейшая жизнь которого оказалась связанной с работой в Петербургском университете. В организации общества принимал деятельное участие еще один из будущих видных профессоров историк Сергей Федорович Платонов.
