Милюков | страница 9
Заметим попутно, что мы также широко используем мемуарный труд Милюкова в качестве источника информации о его жизни, по возможности проверяя содержащиеся в нем данные и в то же время рассматривая его как исключительно важный багаж впечатлений и оценок, накопившихся в течение ряда десятилетий.
Именно такой подход к мемуарам Милюкова, как и к любому источнику личного происхождения, является, на наш взгляд, наиболее плодотворным. Корректируя в случае необходимости содержащиеся в нем фактические сведения, уточняя их хронологию на базе всего комплекса находившихся в нашем распоряжении материалов, мы стремились обратить особое внимание именно на эмоциональную, индивидуальную, ментальную сторону этих воспоминаний.
Милюков успел довести свои мемуары только до начала июля 1917 года. Мемуары обрываются буквально на полуслове, что было связано с состоянием здоровья Павла Николаевича. Он скончался во время работы над воспоминаниями, причем последние строки написал утром того дня, когда в результате тяжелейшего сердечного приступа наступила смерть.
Воспоминания были опубликованы в Нью-Йорке в двух томах более чем через 12 лет после его кончины под редакцией известного историка-эмигранта Михаила Михайловича Карповича и адвоката, издателя и журналиста, душеприказчика Милюкова Бориса Исааковича Элькина, причем издатели в предисловии оговорили, что ими исключены лишь небольшие части текста, которые, по их мнению, сам Милюков устранил бы при подготовке книги к печати>{22}.
Воспоминания Милюкова можно условно разделить на две части, разные по объему и тематике. Первая часть, в которой речь идет главным образом о личных перипетиях автора, занимает примерно половину первого тома. Вторая часть — вторая половина первого тома и весь второй том — это история России с 1905 по 1917 год глазами П. Н. Милюкова, в которую лишь вкрапляются эпизоды его собственной биографии. Сам он полагал такой подход полностью обоснованным и, переходя к событиям первой российской революции, писал: «Человек, который поставил себе определенную задачу и ее в известной степени выполнил, не может оставаться вполне откровенным, не может отказаться от объяснения фактов в порядке поставленной им цели и тем самым слить теперь уже не себя с событиями, а в известной степени события с собой. Совпадение намерений с достижениями может считаться его личной заслугой, несовпадение — его личной неудачей»