Ссылка имела показательный характер и во многом способствовала созданию авторитета Ростопчина как сторонника Павла. При дворе даже поползли слухи, что наследник прятал Ростопчина у себя в Гатчине, впрочем, не нашедшие подтверждения. В том же году Ростопчин женился на Екатерине Петровне Протасовой, дочери генерал-поручика и сенатора П. С. Протасова и А. И. Протасовой, племянницы камер-фрейлины императрицы Екатерины II, графини А. С. Протасовой.
Через год, в августе 1795-го, Ростопчин вернулся в столицу, окончательно утвердившись в глазах придворных как фаворит Павла Петровича. «Нас мало избранных!» — мог бы вслед за поэтом вымолвить Ростопчин. Да, близких Павлу людей было крайне мало, вот почему в скором будущем карьера Ростопчина разовьется так быстро. 1 января 1790 года его произвели в бригадиры[23].
А в ноябре 1796 года скончалась Екатерина II, освободив сыну дорогу к долгожданному престолу. Но вот что интересно: и на этот раз Ростопчин явился вестником важнейшей новости, но уже не для императрицы, а для будущего императора. Когда 5 ноября 1796 года с Екатериной II случился удар, именно Ростопчин стал первым, кто сообщил об этом Павлу. Целые сутки находился он неотлучно около наследника, присутствуя при последних минутах государыни в числе немногих избранных.
Все, что произошло в тот день, Ростопчин описал в своем очерке «Последний день жизни императрицы Екатерины II и первый день царствования императора Павла I». Так стремительно, на протяжении суток выросла роль Ростопчина в государстве. Теперь глаза придворных с мольбой устремлялись на главного фаворита нового императора. Вот уже и влиятельный канцлер Безбородко, вытащивший когда-то Ростопчина из безвестности, умилительным голосом просит его об одном: отпустить его в отставку «без посрамления». Лишь бы не сослали!
Павел, призвав Ростопчина, вопрошает: «Я тебя совершенно знаю таковым, каков ты есть, и хочу, чтобы ты откровенно мне сказал, чем ты при мне быть желаешь?» В ответ Ростопчин выказывает благородное желание быть при государе «секретарем для принятия просьб об истреблении неправосудия». Но, во-первых, поначалу следовало исправить самое главное «неправосудие», столько лет длившееся по отношению к самому Павлу; а во-вторых, у нового государя было не так много преданных людей, чтобы ими разбрасываться, назначая на второстепенные должности, и он назначил Ростопчина генерал-адъютантом, «но не таким, чтобы гулять только по дворцу с тростью, а для того, чтобы ты правил военною частью». И хотя Ростопчин не желал возвращаться на военную службу, возразить на волеизъявление императора он не посмел (должность генерал-адъютанта была важнейшей при дворе — занимающий ее чиновник должен был рассылать поручения и рескрипты государя и докладывал ему поступающие рапорты). Теперь Ростопчин мог исполнять должность генерал-адъютанта и одновременно помогать просящим, которых вскоре появилось превеликое множество.
