Все каудильо пытались привлечь на свою сторону максимальное количество сторонников, поэтому давали чисто популистские обещания личной свободы, равноправия, получения земельных наделов. Надо было собрать значительные средства на ведение войн, конфликтов, содержание армии, поэтому тяготы ложились не только на плечи низших слоев – богатых вынуждали делать крупные взносы, собственность и произведенные продукты часто конфисковались, пеонов насильственно рекрутировали в армию. Все каудильо, впрочем как и политики Буэнос-Айреса, привлекали рабов в свои вооруженные силы, обещая освобождение в обмен на службу. Но была «небольшая» разниц между Артигасом и другими каудильо. Она состояла в том, что «классические» каудильо лишь обещали всяческие блага своим сторонникам и стремились к максимальному расширению своей власти. Артигас же пытался выполнить все данные им обещания и исходил в своих действиях не из желания получить личные выгоды, а из либеральных идеалов и принципов, последовательно проводимых им в жизнь[75].
Он, по мнению Линча, стремился скрыть свой патернализм и установить, хотя бы внешне, подобие равновесия личной власти и участия представителей народа в принятии решений. Артигас не очень доверял торговцам и землевладельцам Монтевидео, и они также отвечали ему недоверием и подозрительностью. Он передал вопросы управления Монтевидео городскому совету, кабильдо, и подчеркнуто уважал и признавал все его решения, тогда как сам лично занимался общими политическими вопросами, организацией армии и реформой сельского хозяйства. Это было чудовищно трудной задачей в провинции, опустошенной пятью годами войны, с резко упавшим поголовьем скота, с упадком торговли.
Вождь искренне стремился наладить хозяйство и привести свою провинцию, как и все остальные регионы Ла-Платы, к процветанию на основе либеральных принципов, установления свободы торговли, и с этой целью поощрял активность британских торговцев. Создание мелкой земельной собственности было, без сомнения, для того времени огромной прогрессивной мерой. Благодаря ей эффективнее становился труд, возникали новые социальные отношения равноправных граждан. Артигас был, таким образом, защитником частной собственности, которой он хотел заменить собственность феодальную.
Линч, как и многие другие исследователи, считает, что при последовательном проведении артигистской радикальной аграрной реформы был бы создан массовый слой мелкой буржуазии, который позволил бы постепенно устранить феодальные пережитки в экономических отношениях, стабилизировать внутриполитическую обстановку, избежать кровопролитных междоусобиц, которые раздирали регион вплоть до конца XIX в., и поставить федерацию стран Южного Конуса на путь интенсивного развития, наподобие США
