. Но расслышать в музыке Сати математические изыскания могли только самые высокообразованные слушатели из всех присутствовавших на музыкальном вечере. Большинство же могло основывать свое мнение о верности Сати идеалам розенкрейцеров только лишь на программе самого вечера, включавшей помимо прелюдий к «Сыну звезд» и «Трех перезвонов» Сати «Мессу папы Марчелло» композитора XVI века Джованни Пьерлуиджи да Палестрина. Небольшой буклет с «порядком номеров» описывал прелюдии «молодого мастера» к «Сыну звезд» как «замечательно восточные по характеру», а «Три перезвона» – как пьесы, отмеченные «оригинальным и строгим стилем». «Отныне», как говорилось в программке, эти пьесы будут исполняться только «с разрешения Великого Мастера» или «на собраниях ордена»
[74]. Заботами Пеладана «Три перезвона» были опубликованы по горячим следам музыкального вечера в роскошном оформлении, подтверждавшем их «розенкрейцеровское» происхождение: на обложке в красных тонах был помещен фрагмент фрески Пюви де Шаванна «Война». Сам факт публикации нот превращал нового «капельмейстера» в эстетическую икону ордена.
Весьма популярные салоны и музыкальные вечера розенкрейцеров Пеладана продолжались до 1897 года, но Сати довольно быстро расстался с Саром. Уже летом 1892-го композитор был вовлечен в другой проект: в июне он сочинил две прелюдии для исторической пьесы Анри Мазеля «Назареец» (украсив ноты собственным рисунком средневекового замка), а в июле объявил о предстоящей постановке трехактной оперы «Бастард Тристана» в Большом театре Бордо, на либретто своего коллеги из Le Chat Noir Альбера Теншана. Из этих планов ничего не вышло. Также не увенчалась успехом попытка Сати стать членом Академии изящных искусств; среди тех, кто голосовал против его кандидатуры, был и Морис Равель, написавший, что Сати – «абсолютный лунатик», который «ничего в своей жизни не сделал»[75]. Сати еще дважды выдвигал свою кандидатуру в Академию – в 1894-м и в 1896-м, оба раза безуспешно.
Увлечение Эрика Сати альтернативными проектами, без сомнения, было вызвано разногласиями в ордене Розы и Креста, закончившимися отлучением финансового покровителя ордена графа Антуана де Ларошфуко. Сати принял сторону Ларошфуко и начал общаться с артистами и мистиками, близкими к графу. Вдохновившись новыми знакомствами, Сати формально объявил о разрыве отношений с Пеладаном в открытом письме, напечатанном в сатирическом журнале Gil Blas
