Эрик Сати | страница 15
фортепиано и теперь по вечерам наряду со стихами исполнялись и песенки. После того как кабаре переехало в более просторное помещение на улицу Лаваль, спектр развлечений расширился до театра теней – спектакли ставились в комнате под крышей. Вечером 28 декабря 1887 года состоялась премьера пьесы для театра теней – невероятно честолюбивой по замыслу и роскоши оформления: это была пьеса Ривьера по роману Флобера «Искушение святого Антония», состоявшая из сорока сцен и рекламируемая как «феерия большого спектакля». В этой пьесе впервые были использованы цветные проекции, был музыкальный аккомпанемент в исполнении ансамбля, состоявшего из исполнителя на фисгармонии и четырех ударников, сам спектакль вели два рассказчика, изображавших «античный хор»[41]. Похоже, что именно эта премьера и привлекла Сати в кабаре Le Chat Noir, где его познакомили с Салисом. Как позже вспоминал Латур, друг Эрика Сати водопроводчик Виталь Оке, печатавший стихи под псевдонимом Нарцисс Лебо, «вальяжно произнес: “Эрик Сати, гимнопедист!”, на что Салис, поклонившись как можно ниже, ответил: “Это весьма изысканная профессия!”»[42].
Набросок Сантьяго Русиньоля, изображающий Сати за фисгармонией, 1891
Сати, уже сделавший к моменту встречи первые наброски «Гимнопедий», ставших впоследствии известными, мгновенно почувствовал себя в своей тарелке и обрел второй дом. Без сомнения, ему пришелся по вкусу эклектичный декор, так точно соответствовавший его собственным фантазиям о прошлом, и также ему было приятно сразу попасть в число «завсегдатаев», где было несколько его земляков из Нормандии, например Альфонс Алле, который был хоть и старше Сати на десять лет, но жил в Онфлёре на той же улице и ходил в ту же школу, что и Эрик. Кроме того, туда приходили художники Жорж де Фёр и Марселен Дебутен, поэты Шарль Кро и Жан Ришпен, певцы Поль Дельме, Морис Мак-Наб и Венсан Испа и, конечно же, пресловутый Аристид Брюан, чьи грубоватые сценические манеры идеально сочетались с малопристойными текстами песен, которые он исполнял. Через несколько недель после своего первого посещения кабаре Сати был принят туда на работу в качестве «второго пианиста», заменив Динам-Виктора Фюме. Эта новая должность и в более широком смысле вся атмосфера кабаре вызвали значительные изменения в облике и нраве Сати; Латур вспоминает, что композитор, «бывший робким и сдержанным, вдруг высвободил хранившийся до того под спудом экстравагантный юмор»
