Книжечка эта уж очень сборная — всего тут и отовсюду понемногу, что, может быть, не следовало и давать. Но не удержался и дал. Винить в том, кроме себя самого, некого. А поскольку давно у меня ничего не появлялось (переиздания не в счет), я и этому рад.
Надеюсь, что удастся где-нибудь на просторах России встретиться и поговорить. Я, правда, и говорун никакой, но хоть поддакивать буду.
В. Распутин — В. Курбатову.
4 ноября 1985 г.
Спасибо за согласие на предисловие к Вампилову. У меня камень с души, и я уверен, что статья будет интересной, она обречена быть таковой, поскольку это Вы.
Письмо Ваше получил уже тому дней пять, а ответ задержал, потому что все это время пытался выяснить пути своей ближайшей жизни. Зависят они, к сожалению, не от меня, а от Инокомиссии СП. Меня сосватали на ноябрь на поездку в Австрию, но сказать наверняка, когда это случится, никто пока не может. Нет какого-то подтверждения или чего-то еще. А хотелось бы, чтобы Вы приехали при мне, поэтому, отправляя сейчас отдельно книгу и это письмо, в ближайшие дни я дам, вероятно, телеграмму, когда меня не будет.
Если говорить о художниках как цели для командировки (я писал тогда для «Лит. России» цикл портретов провинциальных художников. — В. К.), то можно называть такую фамилию — Галина Новикова, художник, мне кажется, интересный. Если будет не получаться с командировкой, приезжайте так, с одним лишь команд, удостоверением для гостиницы, а мы тут что-нибудь придумаем, чтобы оплатить. Фамилия секретаря писательской организации — Ростислав Владимирович Филиппов[7], он будет обо всем знать, но лучше держать связь со мной. В сущности, то, что есть в однотомнике, будет и в двух книжках. Ваша статья в первой с пьесами. Во второй рассказы, очерки и воспоминания. Часть воспоминаний из однотомника уйдет, частью появятся новые. И в той и в другой книжках вклейки с фотографиями. Таково в общих чертах расположение материала.
Неделю у нас тут гостили Виктор Петрович с Марьей Семеновной[8]. Вам должно было часто икаться, вспоминали Вас каждый день. Любящие читатели затаскали В. П., и он уехал измотанным. Зато была возможность поговорить, что случается нечасто. Он в рабочем настроении, закончил небольшой, даже маленький, роман в 6 л. и отдал его в «Октябрь» — может, в этом и нет ничего плохого. Астафьев всюду будет Астафьевым, даже в «Плейбое», но лучше, очевидно, иметь один журнал.
Вот тут-то в конце ноября я впервые и полетел в Иркутск и все узнал и про почерк, и про зрение, и про учительницу французского, и про нехранение писем.
