Именно об этом мне приходилось думать в первую очередь, когда я начинал работу над книгой о преподобном Савве Сторожевском. Слово «преподобный» означает — святой из монашествующих, стяжавший высочайшее нравственное достоинство своими подвигами и чистотой жизни. В церковном мировосприятии этот эпитет — «преподобный» — принято всегда ставить перед именем почившего святого инока. Однако мы намеренно почти не станем употреблять его в книге, дабы не появилось у светского человека ощущения некоей «древности» обитавшего на Звенигородском холме старца. Кстати, слово «старец» также не совсем обыденное. Для тех, кто живет в монастыре, оно имеет особенный смысл. Нам придется в книге гораздо чаще употреблять именно его, и пусть читатель воспримет это даже в буквальном, мирском смысле — ведь мы будем говорить о человеке, который прожил очень долгую жизнь. И на поверку оказывается, что она важна и интересна, как и все его наследие, которое настолько актуально и живо сегодня, что продолжает играть немаловажную, хотя и незаметную на первый взгляд роль в нашей современной истории.
О процессе работы
Решение написать эту книгу, честно говоря, было не простым. Работа над текстом заставила автора принять необычные для него решения: время от времени буквально уходить от простых фактов истории, избавляться от давления бытовых подробностей, изменять «ракурс» обычного восприятия реальности и прошлого. Вот почему читатель встретит множество предположений и гипотез, столкнется с некоторыми разногласиями между писанием и преданием, и уж точно — окунется в переплетение жанра жития и обычной биографии.
Автору также показалось, что без личного восприятия событий давно ушедшей эпохи тут никак не обойтись. Переживание истории, её субъективное восприятие — не всегда объективный путь к созданию образа того, о ком пишешь. Но в данном случае это иногда оказывалось почти единственным способом изложения, без которого книга бы просто не появилась. Об удачах и неудачах — судить читателю.
Кроме того, автору некоторое время мешала и буквально останавливала мысль: взявшись рассказать о жизни святого человека, что ты можешь в ней понять? Наверное, явное преувеличение считать, будто сможешь найти какие-либо ответы на вопросы, волновавшие миллиарды людей тысячелетиями и в поисках которых поколения обращались к учителям, мудрым старцам, духовным проповедникам и наставникам. Хоть и пожил ты на свете, но все-таки ничтожно мало по сравнению хотя бы с тем, о ком собираешься писать. Да и вообще — насколько ты сам способен приблизиться к краю великой и неизмеримой бездны, именуемой благодатью и величием Духа?
