За войну был и Георгий Плеханов, что совсем не удивило Пятницкого, привыкшего к стремительным и непоследовательным вольтам маститого теоретика марксизма. Он с неописуемой тревогой думал о Ленине. Неужели и он останется в полном одиночестве, как и Карл Либкнехт! Ни на секунду не усомнился Пятницкий в позиции, которую должен был занять Владимир Ильич. Но пошла ли за ним масса рядовых членов партии? Оглушали, ошеломляли вести о патриотических манифестациях, проходивших чуть ли не во всех городах государства Российского. Рассказывали, что Пуришкевич, приехав в Одессу, демонстративно целовался с евреями… Военный угар…
Но вот в красноярской тюрьме удалось узнать об аресте пяти депутатов-большевиков думской фракции. Значит, большевики пошли за Лениным, против империалистической войны! Вместе с большевиками Буяновым, Масленниковым и Тун гулом Осип принял участие в жарких спорах с оборонцами из лагеря меньшевиков и бунда. Он и здесь, за толстыми стенами красноярской тюрьмы, беззаветно сражался за взгляды и дело Ленина.
Только 30 января 1915 года Пятницкого с небольшой группой политических, вместе с уголовными и так называемыми «военными преступниками», главным образом 132 немцами, австрийцами и турками, проживавшими в России, отправили этапом из Красноярска в Енисейск.
Шли пешком. Мороз. Снежные вихри. Плохо одетые, полуголодные ссыльные вышагивали по 15–20 верст в день, ночевали в холодных грязных этапках и поутру отправлялись «в путь кандальный, дальний».
Так 400 верст до Енисейска. А из Енисейска к берегам Ангары, до села Богучаны, еще 700 верст и тоже пешим ходом. Все дальше от большого Енисейского тракта. Все меньше населенных пунктов. Все крепче морозы. Бескрайняя, черно-белая мохнатая тайга. Ритмичный сухой скрип снега под ногами. Только что без кандального перезвона. Деревни крошечные, в несколько дворов, с выразительными названиями: Покукуй, Потоскуй, Погорюй… Да, погоревать, видно, придется. Экая глушь! Настоящее медвежье царство. Знал, что придется прожить здесь три года, но в воображении они растягивались в тридцатилетие, в бесконечность. А вдруг до конца дней своих предстоит жить в Покукуе! Вот уж накукуешься всласть.
Раскрылась Ангара. Неподвижная, застывшая, белая. Богучаны — большое село. На престоле пристав. И бог и царь. Но черт с ним, с приставом, и пьяными наглыми стражниками! В Богучанах полным-полно политических ссыльных. Обогрели, накормили, поделились последними новостями. Как-нибудь проживем.
