В Женеве он пробыл почти до окончания съезда, оттуда поехал в Лейпциг и без особых осложнений стал переправлять делегатов съезда обратно в Россию.
Пришло время подумать и о себе. Как и многие другие члены заграничных групп содействия РСДРП, Пятницкий страстно хотел вернуться в Россию, чтобы участвовать в нараставших там революционных событиях. Новый большевистский Центральный Комитет, избранный на III съезде, решил направить его в Одессу. Но прежде чем распрощаться с опостылевшей ему заграницей, Пятницкий должен был передать германский транспортный пункт. Для этого из Лейпцига он приехал в Берлин. И тут произошел странный случай. Никитич (Л. Б. Красин), которому ЦК поручил руководство всеми техническими делами партии в России, предложил передать транспортировку литературы группе большевиков-примиренцев во главе с недавним меньшевиком Сюртуком (Коппом). Пятницкий решительно опротестовал этот проект перед ЦК — ведь надо было передать и все годами налаживаемые, сугубо конспиративные связи. А Сюртук был меньшевиком. ЦК аннулировал этот проект и предложил Иосифу передать все дела Рецову и… Житомирскому. Ведь тогда Житомирский пользовался полным доверием партии, да и Пятницкий считал его верным и энергичным товарищем.
И даже когда во время передачи пункта Житомирскому Осип, отдернув штору окна, к великому своему ужасу, увидел на улице все того же длинноногого шпика, ему и в голову не пришло, что это дело рук Житомирского — единственного человека в Берлине, знавшего адрес временной квартиры Пятницкого. Тогда он подумал, что шпик наделен просто какой-то дьявольской интуицией, и решил все эти дни не выходить на улицу.
И даже когда накануне отъезда Осипа в Россию Житомирский в нарушение всех правил конспирации привел к нему Лядова, Пятницкий лишь поругал Житомирского за неосторожность. Не знал Осип, что этот провокатор был, что называется, крупным специалистом в грязном и подлом своем деле.
Ночь. Удалось незаметно выскользнуть из дома. Прощай, Берлин! Прощай, Германия! Ночной переход через границу на Остроленко. Осуществляет его на этот раз тот, кто так надолго и так прочно оседлал границу.
В Россию возвращался уже не подросток, принимавший посильное участие в мелких забастовках мастеровых Паневежиса и Ковно, не юный агент «Искры», а опытный конспиратор, революционер ленинской выучки. И в подкладке его пиджака зашито удостоверение, подписанное Владимиром Ильичем.
