— Прошу меня простить, товарищ Каутский, — непочтительно перебил Пятницкий, — но почему вы говорите только о Ленине, когда его взгляды разделяет громадное большинство местных партийных организаций в России! И при чем здесь какой-то третейский суд, пусть даже во главе с уважаемым товарищем Августом Бебелем, когда русские социал-демократы уже готовятся к своему новому съезду?!
Каутский жестом иронической защиты поднял руку с раскрытой ладонью.
— О, съезд, бесспорно, высший форум партии. Но стоит ли отказываться от нашего посредничества только потому, что этот съезд когда-нибудь будет созван? Подумайте, мой юный друг — кажется, товарищ Фрейтаг? — сколько времени окажется потерянным. А ведь именно сейчас вам, русским, нужны дружба и единство. Неужели вы настолько загипнотизированы Лениным, что не можете правильно оценить добрую волю партейфорштанда?
Но поскольку упрямый мальчишка так и не оценил благородного порыва руководства немецкой социал-демократии, Каутский, встав из-за стола, дал понять, что разговор окончен.
Совещание, начавшееся сразу же после беседы Каутского с Пятницким, ничего не дало. Разногласия были так велики, что объединение на основе третейского решения стало бы чистой формальностью.
Осипу Пятницкому пришлось выступить на этом совещании. Он заявил, что без постановления соответствующего партийного центра ни о каком объединении в Берлине не может быть и речи. Чутье подсказывало ему, что руководству немецких социал-демократов меньшевики гораздо ближе большевиков. Возможно, что суперарбитр и потребовал бы от меньшинства формального подчинения большинству, но в вопросах стратегии и тактики оставался бы на стороне меньшинства, что только помешало бы строительству партии нового типа.
Владимир Ильич горячо одобрил позицию, занятую Пятницким на этом совещании. Он написал удостоверение следующего содержания:
«Настоящим мы назначаем уполномоченным Центрального Комитета Российской социал-демократической партии т. Фрейтага и просим другие организации и партии оказывать ему всяческое содействие.
От имени Центрального Комитета Российской социал-демократической партии
Н. Ленин (Вл. Ульянов)».
Но это было уже после III съезда партии, а пока Пятницкому вместе с приехавшими в Берлин представителями Организационного комитета по созыву съезда приходилось днем и ночью готовить все, что обеспечило бы спокойную и успешную работу съезда. Явки для перехода через границу делегатов съезда. Временное местопребывание в Берлине. Все это получилось совсем неплохо, если бы не повышенный интерес, проявленный берлинской полицией к особе Пятницкою. Первое время ему удавалось ловко отделываться от шпиков. Отлично изучив Берлин, он умело пользовался его внутренними дворами и закоулками. Да и шпиков он научился безошибочно отличать по бегающему взгляду, нарочито беспечной походке фланера и лихо сдвинутому на затылок котелку.
