Наконец произошла долгожданная встреча с искровцем Гальпериным. От него Иосиф получил нужные явки и уехал в Каменец-Подольск, а оттуда в пограничную деревушку — ждать удобного случая для перехода австрийской границы.
К тому времени уже все девять искровцев, совершивших побег, находились за границей. Именно тогда в своих письмах в Киев Крупская с тревогой осведомлялась о судьбе «Тарсика», которого все нет как нет.
Не повезло только присоединившемуся к искровцам в самый последний момент эсеру Плесскому. Его задержали в Кременчуге, когда он отдавал в гостинице свой паспорт для прописки. Подвела собственная оплошность: паспорт для него заполнялся в страшной спешке, и фальшивая подпись старосты сделана была карандашом — Плесскому нужно было обвести ее химическими чернилами, а он забыл.
Еще одна, полная тревог и опасностей ночь. Переход через границу. По пояс в очень холодной воде — пришлось переходить реку вброд, так как на мосту находился пост австрийских жандармов. Ползли на животе, таясь за кустами, когда невдалеке слышался шум шагов. Но вот все, кажется, кончилось благополучно — Иосиф на австрийской территории. Еще один рывок, и он уже житель гигантского незнакомого города — столицы империи Гогенцоллернов Берлина.
Именно Берлин был назначен редакцией «Искры» местом пребывания Гальперина и Иосифа. На них возлагалась организация транспорта литературы и людей в Россию.
В последних числах февраля 1903 года к ничем не примечательному четырехэтажному дому на одной из улиц Лондона подошли два человека. Один из них — член «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» В. А. Носков (Глебов, он же Борис Николаевич), другой — совсем еще молодой человек с паспортом на имя Петра Гермогеновича Смидовича.
Носков позвонил. Дверь открыла пожилая женщина.
— Мы к Владимиру Ильичу, — сказал Носков.
— Пожалуйста, проходите, он дома.
В небольшой, довольно уютной комнате навстречу им поднялась со стула молодая, в темном платье, гладко причесанная женщина. Мягкие черты ее круглого лица, широко расставленные глаза под длинными, бегущими к вискам бровями разительно напоминали ту, что открывала двери.
— Здравствуйте, Надя, — сказал Носков. — Привел к вам этого молодого человека. Познакомьтесь. Иосиф Таршис. Он же Фрейтаг. Надежда Крупская.
— Ну наконец-то! Мы очень тревожились за вас. — Легко улыбаясь, она оглядывала Иосифа. — Так вот вы какой, Тарсик! Володя, Володя! — позвала она. — Иди скорее. Знаешь, кого привел Носков?
