Прежде чем вызвать Владимира Ильича из Выборга, ЦК подготовил для него именно на Выборгской стороне, рабочие которой безоговорочно поддерживали большевиков, тщательно законспирированную квартиру. И хотя Ленин появился на заседании ЦК, происходившем 10 октября на Карповке, в квартире Суханова, а после заседания ночевал на Петроградской стороне у Эйпо Рахья, а потом встречался с членами ЦК и на квартире Михаила Калинина, и на квартире машиниста Финляндской железной дороги Ялавы эта, на Большом Сампсоньевском, считалась наиболее безопасной и удобной. Попасть в нее можно было только через Крупскую и Женю Егорову, секретаря Выборгского райкома партии.
Обстановка в помещении, занимаемом Леоновской подрайонной думой, пришлась Пятницкому по душе. Несмотря на поздние часы, комнаты были полным-полны рабочими и работницами. Они грудились возле столов, о чем-то спрашивали, получали задания и уходили. Ни суеты, ни бестолковщины.
В одной из комнат Пятницкий нашел Надежду Константиновну. Она показалась ему немного осунувшейся, по очень оживленной.
— Вот и опять встретились, милый Пятница, — радостно сказала она, протягивая руку. И с доброй своей улыбкой, осветившей бледное утомленное лицо, посмотрела на него долгим внимательным взглядом. — Сколько лет, сколько зим! А вы неважно выглядите, Пятница, совсем неважно. Уж не больны ли?
Пятницкий любил и безмерно уважал Надежду Константиновну. Познакомившись с ней и Лениным весной 1903 года в Лондоне, он, тогда еще совсем юный искровец, сразу же почувствовал на себе ласковое, изучающе-внимательное отношение Крупской. Все последующие годы своей подпольной революционной деятельности, где бы он ни находился, он никогда не прерывал дружески-деловой связи с Надеждой Константиновной. И каждое ее письмо, всегда и неизменно являвшееся отзвуком мыслей и действий Ленина, приносило Пятницкому силы, уверенность и большую радость.
И вот они вновь стоят друг против друга, и будто и не легло между ними более четырех лет разлуки после той незабываемой недели в Поронине, которую Пятницкий провел в семье Ульяновых.
— Приболел немного, Надежда Константиновна, да зажило все как на собаке. А вы-то, вы-то как? — взволнованно спрашивал Пятницкий, все не выпуская из своих ладоней легкой и теплой ее руки.
— Все хорошо, Пятница, даже очень хорошо. Но пойдемте-ка со мной, а то здесь и поговорить нельзя, уж очень людно.
Она провела Пятницкого в маленькую комнату, где стояли канцелярский стол и два венских стула, повернула на два оборота ключ, села сама и показала на стул Пятницкому.
